По правде говоря, до большой перемены я ещё не осознавала своего нового положения. Но когда, покупая булочку в буфете, я стала искать мелочь и замешкалась, произошло неожиданное. Стоящая следом за мной в очереди Клара быстро вытащила горсть монет и высыпала их на блюдце кассирши. "Угощаю!" - шепнула она. Поражённая, я обернулась. Неужели, одноклассница решила оплатить мои услуги по слежке за Соболевским таким вот способом? Я впервые заработала на хлеб в качестве посланца любви? Нет. Клара мне улыбалась. И эта была вовсе не та покровительственная улыбка, какой хозяин вознаграждает работника. Это был заискивающий взгляд человека, который хочет подмазаться к более сильному, более влиятельному, более информированному.
В последующие дни я сполна ощутила на себе все выгоды положения Персоны-Приближенной-к-Соболевскому. За информацию о Косте, за обещание передать ему письмо или записку с номером телефона одна одноклассница предложила мне дешёвую стрижку у знакомого парикмахера высочайшего класса, другая - свои серёжки из бисера, третья - красивый блокнот, четвёртая - тушь для ресниц: "там, конечно, немного осталось, зато хорошая, дорогая: папа маме подарил, а она - мне". В общем, моя дружба с математикой начала приносить дивиденды не после окончания института, как это ожидалось, а уже сейчас.
"Торговля Соболевским" шла бойко. Вот только одну вещь я твёрдо решила не продавать - телефон Кости. Одноклассницам было сказано, что Соболевский запретил передавать его кому бы то ни было. С одной стороны, это позволяло мне оставаться единовластной хозяйкой ценнейшего ресурса - связи с Костей. А с другой, просто не хотелось, чтобы всякие Лариски и Вики названивали местному математическому гению почём зря. Если честно, одна мысль о том, что Соболевский может общаться один на один с кем-нибудь из девчонок, заставляла моё сердце сжиматься от ревности. Чем больше дней проходило с нашего знакомства, тем сильнее я привыкала считать Костю "своим". Нет, не своим парнем! Просто своим. Своей собственностью.
Правда, сама "собственность" об этом не догадывалась. Да и как ей было догадаться, когда своим "сокровищем" - телефонным номером Соболевского я воспользовалась всего раз. Осмелилась позвонить, чтобы выудить порцию информации для одноклассниц. Сочинила надуманный предлог - узнать, нет ли новостей насчёт поездки, - составила конспект разговора, чтобы не затупить и не опозориться, и полчаса протряслась над телефоном, боясь нажать "вызов". Звонок получился не очень удачным. Костя, которого я, кажется, оторвала от какой-то увлекательной задачи по математике или физике, не был настроен болтать, да и вспомнил меня с большим трудом.
И всё же в тот вечер я снова легла спать с мечтами о том, как из путешествия в Пятигорск мы вернёмся не просто парнем и девушкой, а уже полноценной парой.
Глава 4. Посланцы науки.
В конце апреля пришло время отправляться в Пятигорск.
К дате выезда я обзавелась новой одеждой, бижутерией, рюкзаком и первой в своей жизни косметикой. А ещё постриглась и покрасила волосы: сменила свой бесцветно-мышиный оттенок на рыжеватый "золотистый марципан"! Часть этих обновок была вознаграждением от девчонок за связь с Костей, остальное оплатила мама. Обычно экономная, в этот раз она согласилась, что для такого важного события как поездка на всероссийскую олимпиаду мне следует приодеться. Конечно, новые тряпки и украшения никак не помогли бы решать задачи по алгебре и геометрии... Да и предназначались они вовсе не для того, чтобы красоваться в плацкартном вагоне или перед листом с заданиями. Собираясь в Пятигорск, я думала прежде всего о том, какой меня увидит Костя. Но в глазах мамы и бабушки, а также перед ревнивыми одноклассницами я располагала благовидным предлогом для прихорашивания: какой, мол, Соболевский, не могу же я показаться перед светилами математики замарашкой!
Провожать меня на поезд пришла вся женская часть нашего класса.
- Ничего себе! - шепнула бабушка, с которой я явилась на вокзал. - Это всё твои подруги?
- Ага, подруги, - хмыкнула я. Растолковывать старшему поколению все тонкости взаимоотношений в молодом коллективе не было ни времени, ни желания.
- А что ж ты уже два года на день рождения ни к кому не ходишь? - удивилась не почувствовавшая моей иронии бабушка. - Важничаешь, что ли? Задаёшься? Одноклассниц обижаешь?
- Обидишь их, как же...
- А то я не вижу! Девчонки к тебе вон как ластятся, со всей душой, а ты всё одна да одна! То же мне гордячка! Вот в наше время...
- В ваше время и вода была мокрее, и трава зеленее, и правительство о народе заботилось! - быстро подвела я резюме всем обычным бабушкиным высказываниям. - Всё, пока! Счастливо! В вагон не ходи, я тебе из окна помашу!