Остановку украшали два ларька: деревянный и металлический. Витрины первого были завешены белой шторкой с кружавчиками, а на окошечке красовалась надпись: "Все справки и услуги платные". Слева от окошка кто-то поместил трогательное фото собачки, под которым значилась просьба не относить её к живодёрам на Верхний рынок. Что касается металлического ларька, то вывеска на нём была весьма романтичная: не какой-нибудь там "Табак" или "Роспечать", а "Женские грёзы".
- Так вот о чём грезят дамы! - глубокомысленно произнёс Лёва, осматривая наглухо зарешёченные витрины киоска.
Все эти витрины были сплошь заставлены рулонами туалетной бумаги "Универсальная" и банками консервированной фасоли. Похоже, продавец подбирал товары исходя из геометрической формы и очень боялся, что их разворуют.
- Да, мы только и мечтаем, что о цилиндрических объектах, - подыграла я.
Лёва усмехнулся. Впрочем, его смеха я не услышала: на остановке на полную громкость играла блатная музыка. Причём почему-то на украинском языке.
- Ну и деревня, - скривился Костя.
Игорь Аркадьевич цыкнул на него: было невежливо так отзываться о чужом городе, особенно, если вокруг тебя - его жители. Но, если честно, мне показалось, что Костя прав. На первый взгляд, Пятигорск показался уж очень провинциальным. Отсталым каким-то даже. И почему олимпиаду решили провести в этой дыре? Чего в ней хорошего?
Именно эти мысли вертелись в моей голове, когда мы зашли в трамвай. Но удивительное дело: чем дольше продолжалась эта поездка, тем сильнее менялось моё мнение о Пятигорске. Первым приятным сюрпризом оказалось то, что плата за проезд здесь значительно меньше, чем в моём городе. Судя по объявлениям на стенах трамвая, штраф тоже был отнюдь не таким пугающим, как я привыкла. И да и контролёр, когда он зашёл, показался каким-то совсем не злым. Даже заяц, которого он вывел, алкашистого вида мужичок, и тот вызвал мою симпатию: в капюшоне у дядьки сидел маленький пушистый котёнок.
А за окном, между тем, проплывали старинные двух-трёхэтажные домики с печными трубами: порой выходящие прямо на улицу, порой прикрытые полуразрушенными каменными заборами, они создавали ощущение, будто я перенеслась на сто, а то и на двести лет назад. Только теперь от этого ощущения было не скучно, а, наоборот, интересно. Пейзаж Пятигорска больше не виделся мне отсталым: одна за другой бросались в глаза любопытные детали, которых я не видела и ни за что не увидела бы у себя дома. Вот необычные деревья пирамидальной формы. Вот тюльпаны, уже расцветшие, и прямо на дороге, возле канализационного люка, там же, где одуванчики. Вот тротуар, представляющий собой лестницу: оказывается, здесь по улицам ходят не только вправо-влево, но и вверх-вниз! А вот самая настоящая гора! Костя даже присвистнул, увидев её.
- Да, потрясающий вид! - прокомментировал Игорь Аркадьевич, когда вагоновожатый объявил нужную нам остановку, и мы вылезли из трамвая.
Гора, самая настоящая гора, кажется, даже с ошмётками снега ближе к вершине, высилась над ларьками, магазинами, трамвайными путями и другими атрибутами заурядной человеческой жизни! Никогда ещё я не видела, чтобы цивилизация и природа сходились так близко!
- Всё равно, как если бы по городу ходил слон, - заметил Шаевич.
В точку! А ещё этот вид был невероятно красивым. Раньше я не понимала, почему некоторые люди могут восхищаться горами: ну вроде бы камни и камни, земля и земля... Теперь понимаю! Вот только... словами не передать.
Двадцать минут ушло на то, чтобы разыскать наше общежитие. Здание это тоже оказалось непростым: войдя внутрь, мы сразу оказались на втором этаже. При этом подниматься по лестнице не потребовалось: секрет был в окружавшем здание рельефе. В дальнейшем я обнаружила, что у общежития имеются и другие входы - и все они находятся на разной высоте.
Пока тянулась волокита с заселением, Лёва и Костя рассматривали только что купленную карту города. Поэтому, когда наши сумки были отнесены в номера, а одежда заменена на более лёгкую (здесь было значительно теплее, чем дома), вопроса, чем заняться дальше, не возникло.
- Игорь Аркадьевич! - закричали ребята, едва учитель, оформив все документы, вернулся к ним. - Тут есть канатная дорога, смотрите! Фуникулёр! Мы же никогда на нём не ездили! Пойдёмте, посмотрим!
- Если дама не против, - сказал математик.
Дама была не против. Честно говоря, она даже не представляла себе, что такое фуникулёр и какая-такая дорога может называться канатной. Но от этого посмотреть на все эти вещи хотелось ещё сильнее!
Следуя указаниям карты, мы отправились в сторону неведомого мне транспортного чуда. Прошлись вниз по лестницам-тротуарам путём, обратным тому, что недавно проделали на трамвае, потом свернули в частный сектор. Здесь снова пришлось подниматься: по одну сторону от нас был ряд домов, увитых плющом, по другую - деревья с нависающими над головой ветвями. Будь на дворе не апрель, а июль, мы, наверное, шли бы по настоящему зелёному туннелю, но и сейчас вокруг было так уютно и романтично, что я осмелела и стала идти рука об руку с Костей, иногда даже как бы случайно касаясь его. Впрочем, Соболевского, похоже, мало интересовало моё общество: он вертел головой во все стороны, впитывая информацию о новом городе с жадностью настоящего исследователя. В какой-то момент дорогу перед нами перебежала белая кошка.