***
До былой роскошной гривы было далеко, но волосы потихоньку отрастали, нейрошунт уже перестал зудеть и чесаться. Я постепенно начинала воспринимать его как часть собственного тела. Хотя почему как — намного больше! Я наверно предпочла бы отдать руку на отсечение чем my precious[1]!
Я тестила всю сенсорику, тактильные ощущения и всю гамму эмоций доступные гомо сапиенс лайкусу. Летели мы как сельди в бочке — тесно, стрёмно, а в чем соль никто и не понимает, потому что все просолены одинаковы. Поэтому каждый нюанс был архиважен, иначе мы реально сойдём с ума!
Вспоминаю как перед операцией на вживление импланта, я должна была провести сорок восемь часов в полной сенсорной изоляции. У кого-то в ленте читала, что раньше так готовили первых допотопных космонавтов. Видимо у меня был богатый внутренний мир и железная психика, но это испытание я спокойно провела в медитации, недаром на ретриты ездила. Я регулярно практиковала тонглен — практику сострадания ко всему человечеству. Без развития сострадания невозможно стать буддой. А пробудиться нам всем было просто необходимо.
Пробудился сам, пробуди товарищей, ибо мы все спим, просто деградируем на этом последнем оплоте человечества, гигантском ковчеге из десяти тысяч кораблей. Точнее девять тысяч девятьсот девяносто девять. Флагман с пророком Маском XXI исчез при загадочных обстоятельствах вскоре после старта. Где бы он ни был, ему по барабану, что на Терру Нову прилетят овощи — огурцы маринованные чеснолайками. Можно будет сажать нас в землю и ждать урожая уродов-бэбиков, у которых первым словом будет не «мама», а «лайк» и «дай сфоткать пюрешечку для подписунчиков в памперсах, но ты, мама, ешь сама эту гадость, thanks, but no thanks!»[2]
После операции меня сразу подключили в гипернет. На меня хлынула бесконечная лавина контента, погребая под нескончаемым потоком чужих эмоций. Обычные бета-пользователи уже были подключены в режиме «давать», правда, пока без нейрошунтов за них эмоции на отдачу генерировал Алгоритм. О, Великий, как же ты это делаешь? За долгие парсеки полёта ты узнал о нас всё, проник в самое нутро человеческой сути.
Господи, они не ведают что творят. Меня юзали по полной, no limit[3], прокатка без тормозов. Толи я через нейрошунт, толи он через меня, но мы просматривали сотни лент сразу и по вертикали, и по горизонтали. И это был далеко не предел, если верить голосовым от главврача.
Скролл был бесконечен. Я ныряла и выныривала каждые два часа на санитарный перерыв, едва помня кто я сама такая. В гиперпотоке, я была всемогущей. Никаких ограничений, только мой личный вкус и прихоть и даже бета-смайлики доступные только через мой новенький нейрошунт! Могла карать и миловать, подталкивать к теневому бану или заставлять взлетать охваты в одночасье. Даже ставить дислайки, отобранные почти у всех рядовых пользователей после массовой саморазгерметизации на корабле [название скрыто в интересах защиты сообщества #АлгоЛайф]. Пользователи там совсем захэйтили друг друга, нанося душевные «травмы, несовместимые с жизнью», да простит меня читатель за столь канцелярский язык.
К счастью, большинство из них на экстренном голосовании были спасены, и так родился корабль DeadEnd, он же Днище как говорят руссофранки. А дислайки остались только у креаторов и модераторов. Потом вернули и нам, но всего лишь раз в месяц на новый праздник — HateDay, День Гнева, бессмысленного и беспощадного. Но надо ж иногда пар выпускать?
***
— Месьё старший координатор, — ровным голосом здороваюсь, тут важно ни больше, ни меньше. Видит Великий, он омерзителен. Когда он смотрел на меня своими сальными глазками, мне хотелось помыться и переодеться. А потом ещё раз. Он заставил меня прождать в приёмной целых пять минут! Пока он самозабвенно лайкал мою ленту. А может и не только лайкал, и не только ленту. Я чувствовала его глаза на мне, на каждом пикселе моего совершенного и никому не принадлежащего тела.
— За вас вписались с самого верха! — он показал глазами на роскошный голографический портрет знака бесконечности, логотипа всей нашей жизни.
— Выше Вас, месьё? — почтительно поддерживаю его вечный эготрип.
— Выше, сударыня. От самого Великого. Но, сначала отладим сенсорику деликатесов для наших гурманов. Говорят, у вас безупречной вкус, хотя откуда бы? В Ирландии же самая тонкая поваренная книга, не так ли?