- Так… - Секирин задумался на мгновение. – Проведите полную проверку всех систем бронескафандра. Завтра утром отчет мне на стол!
Он вышел в коридор и двинулся к лифту, размышляя на ходу. Секирин впомнил Рассошного, последнюю встречу с ним. Абсолютное нежелание командира принимать любые доводы и аргументы, невозмутимость каменной статуи и странный, лихорадочный блеск в глазах говорили о параноидальной решимости идти до конца в поставленной задаче. Рассошный не принимал поражений. И люди для него были лишь как разменная монета, сухие цифры статистики потерь.
Георгий Дмитриевич зашел в кабинет и принялся расхаживать из угла в угол, пыаясь сложить картину воедино.
Везение Климова оказалось действительно удивительным – один шанс на тысячу. С роты больше не выжил никто. Но Рассошного совсем не устраивал такой расклад. Положить несколько сотен людей при штурме, а результат на выходе практически нулевой – это провал. И свидетели не нужны. И он, казалось бы, принял все меры – запрет на канал телеметрии, личное участие в эвакуации Климова. Но полковник не мог просчитать одного – лейтенант совсем не торопился умирать. И менно желание жить обострило интуицию, предчувствие или еще что-то – Секирин не смог подобрать точное слово. Но был уверен – когда смерть заглядывает в лицо, человек совершает поступок, который никогда бы не сделал при других обстоятельствах. Что почувствовал Климов, когда поймал в прицел импульсного орудия командный модуль? Секирин попытался это представить, но не смог. Однако в решимости лейтенанту отказать было нельзя.
«И что же имеем? – продолжал размышлять заместитель корабля. – Ничего конкретного. Если доложить все это по команде, то Климову вполне светит смертная казнь. Шуму будет много, крейсер выведут из зоны боевых действий. Начнется расследование, месяц или два. И ничего не докажут. Блок коммуникации бронескафандра – сомнительный аргумент. А Климов достаточно умен, и будет держаться той версии, что уже рассказал. В результате экипаж крейсера, с большой вероятностью, расформируют, людей раскидают по другим кораблям».
Секирин опустился в кресло. Он, казалось, физически ощутил весь груз ответственности. От его решения сейчас зависело буквально все. Георгий Дмитриевич вдруг вспомнил фразу, которую прочитал очень давно. Сейчас она ясно всплыла в сознании – «Нужно быть мудрее».
- Или умнее, - добавил Секирин вслух и усмехнулся.
Он принял решение.
Тонкой трелью прозвучал входящий вызов.
- Слушаю, - Секирин взял коммуникатор.
- Господин подполковник, докладывает начальник оперативного отдела. Офицеры на совещание собраны. И еще. Необходимо отправить срочный доклад по факту гибели командира крейсера.
- Проверьте личный совстав офицеров по именному списку. Я буду через десять минут. Доклад сделаю сам. Отбой!
Секирин коснулся сенсора и активировал экран компьютерного терминала.
Командующему Военно-космическими силами Земли.
Доклад согласно Табеля срочных донесений.
Гриф секретности – особой важности.
Копирование запрещено!
В результате проведения боевой операции на планете Титусс-4 звездной системы Вольф Змееносца погиб командир тяжелого многоцелевого крейсера «Триглав» полковник Павел Рассошный. Командный модуль, на котором находился командир крейсера, подвергся обстрелу мобильной группой противника с поверхности планеты из переносных ракетных комплексов. В результате полученных повреждений модуль потерял управление и упал в сильно пересеченной местности. Досмотровые мероприятия места падения мною проведены лично. Из экипажа командного модуля не выжил никто.
Согласно регламента, временно принял командование крейсером «Триглав».
Подполковник Г.Секирин.
КОНЕЦ
Конец