Недооценка противника – самая большая ошибка. Десантно-штурмовые модули уже вышли на предельно низкую высоту, когда с поверхности планеты по ним был нанесен массированный огневой удар. Совершить противоракетный маневр на векторе посадки невозможно по определению. Треть ДШМ была уничтожена вместе с десантом на под лете. Остальные смогли совершить посадку и десантирование компехов, но закрепиться им не удалось. Планетарная оборона Титусса оказалась весьма эффективной и отлично скрытой. Там, где было возделанное поле, неожиданно появлялся из-под поверхности огневой порт, расстреливавший компехов практически в упор. Пологий холм с деревцами отъезжал на скрытых направляющих, и вместо него выдвигалась бронированная башня мощного лазера. Огневые точки невозможно было определить пока они сами не обнаруживали себя, нанося удар с самых неожиданных направлений.
Бой длился несколько часов, пока до командования дошла вся бессмысленность случившейся мясорубки. На «Триглав» вернулось меньше половины батальона.
Климов запомнил этот день на всю жизнь. Оглушительно взвыл сигнал тревоги. Зал предстартовой подготовки наполнился людской суетой и разноголосьем - руганью, окриками командиров и стонами раненных.
Запах сгоревшего пластика, разогретого металла и приторно-сладкий запах крови повис удушливым облаком. Прибывшие ДШМ замерли на подающих платформах – иссеченные осколками и с потекшей от лазерных попаданий броней.
Медики грузили тяжелораненных в индивидуальные боксы поддержания жизни. Из раскрытого вакуум-створа выносили погибших – тех, кого смогли эвакуировать. Грязную экипировку сваливали в кучу. Тела, упакованные в прорезиненные черные мешки, укладывали на грузовую платформу. Их были десятки – тех, кто еще несколько часов назад смеялся, отправляясь на «прогулку»…
В стороне, на пустом пластиковом кофре, сидел лейтенант. Климов узнал его – Ладыгин, они вместе прибыли служить на «Триглав» два года назад.
Влад подошел ближе, но так и не смог задать ворос – слова застряли в горле. Осунувшееся лицо, затравленный взгляд; Ладыгин смотрел в сторону. Наконец, он обернулся.
- Порубили, как ветчину на праздничном столе, - хрипло произнес он, поняв немой вопрос. Горько усмехнувшись, добавил:
- Хороша прогулка, ничего не скажешь…
… Титусс-4, приближаясь, разрастался в смотровых триплексах. До упругой, в белесых разводах облачности, атосферы, казалось, можно было дотянуться рукой. Сбоку вверху появился узкий серп луны – Шеда, один из спутников планеты. Другой, Лиа, сейчас был невидим.
Командование проглотило горькую пилюлю неудачного штурма, но не отказалось от первоначальных планов. Рота, в которой проходил службу Климов, получила задачу нанести точечный удар по планетарной обороне Титусса. Они должны были подавить все огневые точки в данном сегменте, и, закрепившись, ожидать прибытия более крупных сил. Помимо ноль тридцать восьмого, еще три десантно-штурмовых модуля следовали сейчас к планете. Двое из них несли усиленные боевыми планетарными машинами группы десанта.
Влад, насколько мог, гнал из сознания мрачные мысли. Но получалось плохо. Картинка черных мешков с телами компехов засела в мозгу намертво и давила на сознание.
Что ждало его там, под плотной атмосферой чужой планеты?
Глава 2
Многоцелевой военный крейсер «Триглав». Час назад…
Полковник Павел Рассошный стоял у широкого обзорного экрана, глядя на черный мрак космоса и бело-голубой шар планеты, занимавшей треть экрана.
Высокий, худой, в ладно подогнанной по фигуре темно-синей военной форме, он выглядел моложе своих сорока двух лет. Полковник, казалось, задумался, рассматривая планету, когда с легким шипением открылись двери, и в кабинет шагнул офицер. Выше среднего роста, плотный, крепко сложенный. Вощедшим оказался подполковник Секирин, занимавший должность заместителя командира корабля.
- Господин полковник, разрешите войти?
Рассошный обернулся.
- Да, проходите, Георгий Дмитриевич! Присаживайтесь.
Секирин опустился в кресло.