Уничтожение драконов не входит в задачи алхимии и рассматриваться здесь не будет. Замечу лишь, что убить дракона может исключительно рыцарь без страха и упрёка, а поскольку автор никоим образом не рыцарь, и страшные упрёки слышал неоднократно, то и с драконом ему лучше не сталкиваться.
Что же получается? Камень у нас есть, а золота мы получить не можем. Так ради чего сыр-бор горел?
А горел он ради истинной цели алхимии. Помните — алхимик совершает акт творения и становится подобен богу.
Андреас Либавиус в 1595 году дал следующее определение алхимии: «Искусство получения совершеннейших эссенций». Кстати, его же определение химии: «Химия, та часть алхимического искусства, которая может быть исполнена алхимиками собственноручно». Как видим, Либавиус уже не верил в практическую алхимию и рассматривал её лишь как систему философских взглядов. Но в отличие от многих своих последователей, он с этой системой знаком был.
Что же это за совершеннейшие эссенции, зачем они нужны и какое отношение имеют к камню, лежащему в плотно закрытом керамическом сосуде?
Существуют три жидкости, в которых камень может растворяться, не вступая в реакцию и оставаясь самим собой. Это вещественный дух, философское масло и истинная ртуть.
Вещественный дух, прозрачная, летучая и горючая субстанция был получен ещё александрийскими алхимиками. В Европе первым это вещество получил в XIII веке Раймонд Луллий. Впрочем, не исключено, что Луллий, бывший помимо всего, великолепным переводчиком с арабского языка, вообще не занимался практической алхимией, а лишь переводил чужие работы, некоторые из них приписывая себе. Но, зато Луллий дал веществу, полученному при перегонке вина, латинское наименование spiiitus vini (дух вина). Арабы называли это вещество «алкоголь», что в переводе означает просто «дух». Так или иначе, спирт стал известен европейцам после опубликования работ Раймонда Луллия. И именно Луллий объявил, что долгожданный и многократно упоминаемый эликсир жизни, это раствор камня в винном спирте.
Мне так и не удалось найти в литературе упоминания, в каком соотношении следует брать камень и растворитель, и сколько полученного эликсира можно и нужно употребить. Лекарство это явно относится к числу сильнодействующих, передозировка которых очень опасна. Алхимики же продолжают пользоваться кухонной терминологией, употребляя вместо точных дозировок выражения: «достаточное количество», «сколько потребуется» или даже «как покажется приличным». Честно говоря, я бы не рискнул пить лекарство, приготовленное таким образом.
Тем не менее, эликсир готовили, пили и, по меньшей мере, некоторые при этом оставались живы и даже удлиняли свою жизнь на несколько столетий. Первые испытания эликсира алхимик проводил, разумеется, не на себе самом. В прежние века для этой цели использовали преступников, приговорённых к смерти. В случае удачи им обещали жизнь и свободу. В воспоминаниях Амбруаза Паре описан случай, как французский король испытывал на приговорённом к повешению преступнике камень безоар, якобы спасающий от любого яда. Нетрудно догадаться, какова была судьба несчастного.
Зато судьба человека, испившего эликсир, бывала различной. Если ему удавалось протрезветь после «достаточного количества» спиртового раствора камня, испытуемый получал необычайное здоровье и потенциальное долголетие. К сожалению, далеко не все могли правильно воспользоваться полученным даром. Большинство отправлялось радоваться жизни, и жизнь эта очень скоро прерывалась насильственным образом. То, что Фауст из поэмы Гёте убил на дуэли Валентина, целиком на совести автора поэмы. Погибнуть должен был Фауст. Ведь над человеком, получившим «вечную» молодость, продолжает витать невещный грифон. Он получил старческую дряхлость и тьмочисленные хвори омоложенного, но он жив и находится в непрерывной связи с донором, получая от него последствия невоздержанной жизни и прочее в том же духе. Львиную морду украшают следы пьянства, разврата, бездушия и жестокости. Этакий невидимый зверообразный портрет Дориана Грея, витающий подобно ауре над головой владельца. Нужно быть очень осторожным и умеренным человеком, чтобы прожить дополнительные триста лет, которые подарил тебе камень. Обычно расплата наступает куда быстрее, освобождая от мук лишней жизни не столько человека, сколько грифона, который может, наконец, раствориться в небытии.