— Татьяна Сергеевна, Светлана Борисовна… — приподняла ладони заведующая. — Ну ладно, вы чего сразу… пошутила я, сами знаете. Но!
Тон её тут же стал строгим:
— Но всё равно нехорошо получилось! Алексею Ивановичу даже пришлось лично вмешаться в процесс, в каком свете это выставляет нас, как исследователей? Раз уж вы знали, что с этой партией могут возникнуть проблемы, нужно было тщательно следить за котлом и, если что, сразу корректировать реакцию! А не чаёвничать за стенкой, как вы любите, пока меня нет.
— Так а что? — неловко улыбнулась самая молодая работница. — Мы же имеем право на перерыв…ы. Артефактные установки все запущены, за временем приготовления мы следим, все процессы, кроме вашей громовой завесы, отлажены уже не в первый раз. Сегодня ведь только заключительные испытания, и ничего более. Можно хоть иногда немного расслабиться!
— Для этого у нас есть обеденные часы, — строго сказала заведующая. Потом, неловко взглянув на меня, добавила. — Вы не подумайте, Алексей Иванович, у нас тут не всегда так. Можете мне поверить, произошедшее сегодня — единичный случай.
— Единичный? — фыркнула вторая из молодых сотрудниц — высокая и тощая, с прилизанными волосами и накрашенными губами. — За этот месяц уже третий раз такое случается.
— Нюра, ну ты-то хоть не начинай, перфекционистка ты наша, — неловко улыбаясь, пожурила её пальчиком заведующая. — Между прочим, это ко мне никакого отношения не имеет. Чисто ваши отделовские недоработки.
Она слегка развела руками:
— Я тактично собиралась об этом забыть, раз никто не пострадал… — повернувшись ко мне, уточнила: — В том числе оборудование и реагенты. Ошибки случаются — это естественный процесс, издержки подхода, так сказать.
— Да, я понимаю, — серьёзно кивнул я. — И должен отметить, что всего три подобных случая за месяц — вполне достойный результат. Вы все молодцы. Но теперь осталось проверить, является ли это следствием хорошей работы… или же, наоборот, систематических недоработок.
Мне было отлично известно: статистическими показателями при грамотном подходе можно умело манипулировать. Например, расходы по браку могут быть минимальны, если испытаний проводится самое малое количество, а в отчёте при этом указаны предельные значения точности. Такое легко провернуть на уже зарекомендовавших себя зельях с минимальными изменениями в рецептуре, не подтверждая итоговый вариант достаточным количеством тестов и надеясь, что проблема не проявится в дальнейшем.
В некоторых случаях так можно водить за нос начальство годами. А учитывая, что ни я, ни отец в этой лаборатории за последнее время не появлялись, исключать подобный вариант было нельзя.
— Да, конечно, я всё понимаю, Алексей Иванович, — кивнула Лариса Владимировна. — Смотрите, спрашивайте, всё покажем, на все вопросы ответим.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — Для начала мне бы не помешал короткий экскурс в дела исследовательской лаборатории. По правде говоря, я всё ещё не настолько погружён в дела рода и не в курсе запущенных здесь на текущий момент проектов.
— Да, мы заметили, Алексей Иванович, — с улыбкой произнесла заведующая, кокетливо похлопав ресницами. — Мы уж думали, что стали не нужны роду Быстровых, и про нас все забыли, — она наигранно смахнула длинным накрашенным ногтем несуществующую слезу.
— Не переигрывайте, Лариса Владимировна, — ухмыльнулся я. — У нашего рода были тяжёлые времена, но всё меняется. И вскоре у вас появится очень много работы. К тому же, раз у вас и раньше хватало задач, значит, нельзя сказать, что про вас забыли. Как минимум, потребность в ваших услугах у рода имелась. Иначе бы ваш отдел сократили ещё до того, как я взялся за дела лично.
— Справедливости ради… до закрытия нам было недалеко, — натянуто улыбнулась заведующая. — Иван Васильевич давно планировал перенести весь наш отдел в лабораторный комплекс вместе со всем оборудованием, чтобы работать не на перспективу, а справляться с уже имеющимися заказами. Потому что никакой перспективы раньше просто не было.
— Понимаю, — усмехнулся я. — Ну, теперь всё изменится. И, думаю, вам уже известно, что это не пустые слова.
— О, ещё как, — улыбнулась Лариса Владимировна. — Братья уже сообщили мне о том, что молодой наследник Быстров — самый настоящий гений. А ещё я слышала от подружек, что в вас проснулась кровь вашего великого предка.