Сейчас время длинных теней и настороженной тишины. Солнце ещё не успело подняться, и улицы покоятся в холодной тени особняков, а проснувшаяся раньше хозяев прислуга трудится так, чтобы ненароком не потревожить их.
В этот трепетный час Нейдж Тинсоу встречается с Бабулей Таттерс, полубезумной старухой, которую не слишком любят богатые хозяева, но привечают их слуги. Бабуля — опытная травница, и те, кто не может позволить себе доктора, готовы терпеть её чудачества и несуразный вид. Чтобы не дразнить констеблей, она приходит во время осторожных теней, обтираясь у чёрных входов богатых имений.
— Ты была у него? — спрашивает Бабуля. Нейдж кивает.
— Теперь я не знаю, верно ли поступила, — говорит она с тихим отчаянием. — Джек выслушал меня и назначил цену. Он потребовал, чтобы я приготовила ему завтрак.
Бабуля хихикает — словно смычком водят по куску стекла:
— И это испугало лучшую повариху Олднана?! Ты должна Всевышнего благодарить, что такой подарок сделал тебе!
— Подарок? Он сказал, что если завтрак ему не понравится, он съест мою дочь!
Старуха перестаёт смеяться, вперив мутный взгляд в Нейдж.
— Что с того? — сварливо говорит она. — Таков его обычай. Джек не помогает людям, ему до людей есть одно только дело — кулинарное. Думаешь, тебе одной такое выпало? Всем он задает что-то ему сготовить. Обычно, правда, на кон ставится тушка самого повара.
Нейдж замирает, глядя на Бабулю Таттерс почти с ненавистью.
— Ты знала? Мерзкая старуха, ты знала и промолчала?
— Рипперджек всегда требует ставки. Видать, считает, что человек так больше стараться будет.
Тинсоу не слышит её. В голове колоколом бьётся мысль: «Если бы она сказала сразу! Почему она не сказала?!»
Силой заставляя себя успокоится, Нейдж буравит Бабулю горящим взглядом
— Что ещё? Что ещё ты мне не сказала?
Старуха кривляется, распахивая беззубую пасть и высовывая жёлтый язык.
— Что, что? Ты ведь не благородная, чего ж ты не понимаешь? Принеси Джеку обычный его завтрак, только приготовь как следует, точно королю на стол подаёшь. Вот и вся премудрость. Мантикор, он только человечье мясо ест, иного и на зуб не возьмёт.
— Ты совсем из ума выжила, старуха? Он на завтрак ест младенцев! Ты говоришь мне приготовить младенца?
— Приготовь. Или он твою дочку сырой съест. С костями. Даже похоронить нечего будет, разве что кучу мантикорьего дерьма, — она визгливо-скрипуче смеётся, довольная своей шуткой. Нейдж чувствует, как подступил к горлу горький комок.
— На Западном Краю любая рабочая семья продаст тебе новорожденного, даже не спросив, что ты задумала сотворить с ним. Им лишь бы голодных ртов поменьше. Иди туда и купи то, что тебе нужно.
Старуха горбится, снимает со спины сумку, забираясь в неё обеими руками, что-то выискивая.
— Младенец чист и безгрешен, душа его пойдёт прямо ко Всевышнему, — бубнит она. — Подумай: когда он вырастет, кем станет? Пьяницей, бандитом, прелюбодеем. Будет бить жену и детей, воровать на фабрике, а может даже и убивать. Такая жизнь противная и Владыке Земному, и Владыке Небесному.
Нейдж смотрит на Бабулю Таттерс с отвращением. Жуткая старуха всё ещё бормочет, перебирая в своей суме какие-то мешочки, бутылочки и пучки. Развернувшись, Тинсоу уходит прочь, не сказав ни слова. Ей противно говорить со старой ведьмой, но ещё противнее от другого. Нейдж Тинсоу понимает, что иного пути у неё не будет — или это будет чужой ребёнок, или её собственный.
У обочины стоит двуколка — извозчик дремлет, знаком вопроса согнувшись на своём месте, кнут почти выскользнул из ослабевшей руки.
— Мистер, — слегка постучав по лакированному борту, произносит Тинсоу. Лошадь вздрагивает, разбуженная чужим голосом.
— Мистер, — снова зовёт женщина, в тот раз дёргая извозчика за обшлаг. Тот вскидывается, всполошенный, но, видя перед собой леди, успокаивается.
— Мне нужно на Западный Край. К Овощному рынку.
Овощной рынок — единственное место Западного Края, которое Нейдж Тинсоу знает и посещает. Это шумная, заставленная убогими прилавками площадь, полная неряшливых торговок, сутулых грузчиков, облезлых псов и наглых крыс. Рынок начинает работу ещё до рассвета и затихает только к одиннадцати, оставляя запоздалых пьяниц вести бессвязные разговоры и горланить похабные песни. Вопреки названию, торгуют тут не только овощами — в лабиринте прилавков найти можно было самую разнообразную снедь. Тинсоу всегда скрывали, что покупают здесь продукты к своему столу. Заносчивым и чванливым лордам нет дела до того, что их поставщики давно проворовались и вконец обнаглели, раз за разом привозя непригодный, порченый товар. Им куда важнее соблюсти границу — джентльмен не будет есть одну и ту же пищу с рабочим. Большая глупость больших людей.