— Ну что же, во всяком случае, для склепа здесь слишком просторно. Едва ли нас похоронили заживо, — произносит Сол бодрым тоном, тут же сообразив, что шутка вышла слишком мрачной для воспитанной олднонской девушки. — Извините меня, Анна, я не хотел вас пугать. Просто, в моей стране есть такой страшный рассказ, про темницу, маятник и…
Он резко замирает — твердый пол под ногой сменяется пустотой. Отступив, Эдвард присаживается на корточки.
— … и колодец.
Снизу веяло сыростью, край пропасти закруглялся. Выломав из обрамления камешек, Сол бросил его вниз. Через несколько секунд послышался негромкий всплеск.
— Анна, не молчите. Вы здесь?
— Да-да, я здесь. Простите…
— Не извиняйтесь. Мне тоже сейчас очень страшно.
Сол осторожно огибает колодец, рука его касается стены. Металлической стены рябой от ржавчины и облупившейся краски.
— Так и есть, — он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть. — Мисс Лоэтли, я нашел стену. Сейчас я пойду вдоль нее, поищу дверь.
— Мне больше нравится, когда вы называете меня Анной.
— Хорошо, Анна. Мне тоже так больше нравится. Я пойду в вашу сторону.
Помещение оказалось почти квадратным, примерно по десять шагов на сторону. Колодец в центре был примерно два метра в диаметре — как раз достаточно, чтобы нельзя было упереться в стенки ногами и спиной.
— Очень хочется пить, — жалуется Анна. Сол снова ощущает укол вины.
— Прости меня, — он садится рядом с девушкой, не решаясь дотронуться до нее.
— За что? — бесцветным голосом спрашивает Анна.
— Я втравил тебя во все это. Я не хотел, не думал, что так получится.
— Божественным силам нет дела до наших мыслей, — в голосе девушки не было ни тени страха или отчаяния. Кажется, она смирилась со своим заключением. — Мне не за что вас прощать. Было… было приятно знать, что для кого-то я могу быть полезной, важной. Хоть немного. Наверное, умереть, как герой бульварного романа интереснее, чем дожить до одинокой, бессмысленной старости.
— Героиня… — машинально поправляет Сол.
— Герой. У героинь должна быть большая любовь, множество испытаний и наконец — обретение возлюбленного. Умирать в опасных авантюрах — удел мужских персонажей.
— Никто не умрет, — Сол набирает в грудь побольше воздуха и обнимает Анну. Девушка доверчиво прижимается к нему, кладет голову на плечо.
— Ваша жена… — начинает она тихо, — Эйлин… Вы любите ее?
Сол чувствует, как на грудь словно укладывают бетонную плиту. Не так просто ответить на этот вопрос. Любовь — это обоюдное чувство. Трудно любить ту, которой нет… даже если телесно она всегда рядом с тобой. Еще дома Сол часто спрашивал себя, любит ли он Алину такой, какой она стала. И если откинуть самообман, самоубеждение, он понимал, что не может ответить на этот вопрос.
— Я любил ее, — произносит он. — А потом она сбежала. Теперь… теперь я не знаю.
— Но вы же отправились за ней? Почему? — шепот Анны, такой близкий, такой живой. Кровь начинает стучать в висках. Сколько времени Сол не был с женщиной? С женщиной, которая по-настоящему нравится?
— Я… я не хотел, не собирался. Я даже не знал, куда она отправилась. То, что я оказался здесь, в том же городе, где очутилась и она — скорее случай, даже не случай, некая высшая воля…
— Я не понимаю.
— Если я объясню, ты решишь, что я сумасшедший.
Какое-то время Анна молчит.
— Вы не похожи на сумасшедшего Эдвард, — произносит она уверенно. — Но еще меньше вы похожи на обычного человека. Даже на иностранца.
— Я… — начинает Сол, чувствуя, как внутри в нем что-то проваливается от страха и облегчения. В этот момент раздается громкий металлический скрип и сноп яркого света ослепляет пленников.
— Кто вы?
Золотые галуны мертвенно отблескивают на черном бархате камзола. Витиеватый знак, смесь двух окружностей и косого креста — знак епископальной гвардии. Лицо инквизитора болезненно бледное, взгляд мутный, как у беспробудного пьяницы или опытного наркомана.
— Эдвард Маллистер Сол, промышленник.
— Какие обстоятельства связывают вас с Гиреном Леклиджем?
— Я не знаком с этим господином.
— С Аридоном Рейгом?
«Это классический литературный персонаж», — язвит внутренний голос.
— Познакомились на званом ужине сэра Сейджема Данбрелла, баронета, ныне покойного.
— Что вы делали у него дома?
Сол задумывается.
— Отвечать!
— Искал полезных знакомств.
— Конкретнее!
— Мне сказали, что через него можно быть представленным Хранителю тайной печати.