- Да что ж она ко мне привязалась-то? - бурчала я, получив очередное задание натереть воском все деревянные перила (а в монастыре их было километра четыре, не меньше).
- Не переживай, Элизабет, она всегда такая грымза, - попыталась утешить меня Луиза. - Старуха просто ненавидит весь мир, в этом-то все и дело!
- Да? Что ж, уже легче, а то я думала, только меня! - ответила я ей со слабой улыбкой.
Надо сказать, что присутствие Луизы несколько скрашивало мое пребывание в этом монастыре. Я даже поняла, в конце концов, почему бывшая Элизабет сделала ее своей подругой. Потому что выбирать было не из чего. Остальные монастырские воспитанницы просто потрясали своей наивностью, глупостью и абсолютным незнанием жизни. С другой стороны - а откуда им знать? Они воспитываются в монастыре с детства, а здесь кроме священных историй, уроков игры на клавесине и вышивания их и не учат ничему! И бродят в глупых головках романтические мысли о принце на белом коне. И это хорошо еще, если о принце! А то бывают такие мечты, что хоть стой, хоть падай. Одна из воспитанниц, с уровнем интеллекта, мало чем отличающимся от свойственного молодому морскому ежу, размечталась о некоем прекрасном кавалере. Бедном, но благородном. Чтоб обвенчаться с ним в церкви, а потом последовать за любимым на край света. Причем этот край должен находится в ближайшем лесу в уютном домике. Там они будут жить среди цветов, наслаждаясь своей любовью. Ну не бред? Тоже мне, романтическая героиня. В домике она будет жить. А хозяйство кто будет вести в этом далеком от цивилизации месте? Она сама? Или прекрасный кавалер? Ах, слуги... так кавалер же, вроде, бедный? Откуда у него деньги на слуг? Ой, не могу... ну и романтичные же барышни в монастыре живут, слов нет. Да чтоб нормально семью содержать, "бедный" кавалер помимо лесного домика должен иметь еще как минимум замок со слугами! Хорошо хоть настоятельница следит за этими девицами неусыпно! А то ведь сбежали бы к какому-нибудь смазливому альфонсу! Такое случается в местах с повышенной концентрацией дураков на единицу площади.
- Беатриса снова влюблена! - поделилась со мной новостью Луиза на очередном скудном ужине.
- В кого на сей раз? - лениво поинтересовалась я, тоскливо размазывая по стенкам деревянной тарелки овсянку на воде.
- Ой, он такой красивый! Беатриса встретила его, когда мы гуляли по саду. Представляешь, он случайно ее увидел, и так влюбился, что даже сумел пробраться через ограду.
- И кто он такой? - уже более заинтересовано поддержала я разговор.
Перебраться через ограду монастыря было воистину богатырским подвигом - каменное ограждение возвышалось над землей как минимум на 4 метра. Как же герой-любовник проник в сад? Неужто на крыльях любви? Беатриса того, бесспорно стоила, она была просто идеалом средневековой женщины - длинные ноги, тонкая талия, пышная грудь и аккуратные, миниатюрные мозги. Ну и еще томный взгляд чахоточной больной, которая смотрит без памяти влюбленным взглядом даже на стенку, а напиться просит голосом умирающей. И кто же это на нее польстился?
- Он такой высокий, красивый, прямо сердце замирает! И дерзкий, ну настоящий пират!
Я сильно сомневалась, что Луиза когда-нибудь видела настоящего пирата, но разочаровывать девушку, просвещая, что они отнюдь не похожи на героев романтических произведений, я не стала.
- У него черные волосы, и светло-серые глаза, в которых застыла грусть. Наверное, какая-нибудь жестокая девушка нанесла ему сердечную рану, и та еще не успела зажить до конца, - продолжала восторженно щебетать Луиза. - Беатрисе так повезло, ей достался настоящий кавалер! Учтивый, изящный, красивый! Единственное, что ему можно поставить в укор, так это небольшую горбинку на носу, но она его вовсе не портит!
Позвольте-ка! Но какой-то сероглазый брюнет с примечательно горбатым носом штурмовал сердце Амалии, если я не ошибаюсь?
- Что ты, Элизабет! - возмутилась Луиза. - Кавалер Амалии скромен и робок, а этот - дерзок и напорист.
Может быть, может быть... однако мне это не нравилось! А потому я осторожно выяснила, когда и где встречается с Беатрисой ее несравненный пират, и привела туда Амалию. Надо ли говорить, что прекрасный кавалер был узнан обеими? Девочки так негодовали, что он остался без перьев на шляпе и без плаща. После чего... они обе стали ходить ко мне и плакаться на мужскую неверность. Вот уж воистину - сделай доброе дело, и оно тебя достанет! Чем, ну чем я могла утешить двух этих глупых куриц, когда я сама такая?! И ладно Беатриса с Амалией, юные воспитанницы монастыря, никогда жизни не нюхали, но я-то? Как я могла попасться на удочку Шермана?