— Однако, это могло худо кончиться, — пробормотал он, усевшись на траву и снимая башмак. — Осторожность, Иеронимус, прежде всего — осторожность!
Оправившись от испуга, магистр пошел дальше. Лягушки, которые то и дело попадались на пути, очень его забавляли.
— Sub aqua maledicere tentant, — воскликнул он. — Жаль, что я не захватил с собой Овидия Назона, — тогда смог бы прочесть весь этот отрывок. Какое это доставило бы мне удовольствие!
Тут он вспомнил о Горации и вытащил книжку из кармана. Почувствовав некоторую усталость, он выбрал местечко поудобнее, бережно расстелил носовой платок на мху и уселся.
«Integer vitae scelerisque purus» и т. д. — начал он читать оду, в которой Гораций воспевает свою возлюбленную и описывает прогулку по сабинскому лесу, где он повстречался с волком, которого обратил в бегство. Это произведение поэт заканчивает сентенцией: с мужем доблестным не может случиться никакого несчастья во время странствий.
Магистр пришел к выводу, что эта ода очень подходит к теперешнему его положению, и решил теперь же приступить к сочинению стихов в честь своей возлюбленной — Эльзы Томазиус…
Он захлопнул книжку Горация и двинулся дальше. По дороге он начал слагать стихи, — этому занятию, увы, очень мешали древесные корни. Поэт то и дело спотыкался. Тогда он решил отложить поэзию до более спокойного часа.
— А лес-то — вещь хорошая, — пробормотал он про себя, — но, к сожалению, слишком мало разнообразия: внизу мох, посередине — деревья, наверху — небо; повсюду одно и то же.
Он приостановился и сорвал еловую ветку.
— Вот, например, эти иглы, они все — одна, как другая! Скучно!
«Пи-ип», — чирикнула птичка. Магистр оглянулся: совсем близко от него сидела на ветке крохотная птичка с золотистыми перьями на головке. Об этой птице магистру приходилось уже слышать, конечно! Его покойная мать часто рассказывала ему сказку о чудесной птичке в золотой короне, которая кладет золотые яички. Пташка, по-видимому, нисколько его не боялась. Она спокойно смотрела на магистра большими глазами. В Иерониме Ксиландере опять проснулся инстинкт охотника, — он изо всех сил размахнулся, но златоголовая птичка перелетела на соседнюю ветку и насмешливо зачирикала. Магистр Ксиландер был возмущен: этакое нахальство со стороны птицы! Ее поведение превосходило бесстыдство ворона Якова! Он повернулся к ней спиной и быстро зашагал вглубь леса.
Отойдя несколько шагов, он успокоился и прочел самому себе целую лекцию по поводу своей боязливости.
— Будь мужчиной! — громко воскликнул он. — Да, да, будь мужчиной! Ты ведь совершенное дитя, Иероним, — продолжал магистр, — в конце концов, ты пугаешься самого себя. Однако, — вспомнил он, — я до сих пор еще не завтракал.
Он выбрался из мрачной лесной чащи и вышел на небольшую лужайку. Отсюда открывался прекрасный вид на лежащий в долине Финкенбург. Когда магистр увидел крыши и трубы города, он вздохнул с облегчением и принялся завтракать.
Ученый муж пришел к выводу, что очень приятно закусывать в лесу. Он усердно работал челюстями и не без удовольствия наблюдал жизнь окружавшей его природы. В воздухе летало множество маленьких крылатых существ. По земле ползали пестрые деловитые жуки и ленивые улитки. Там и сям весело подпрыгивали зеленые кузнечики. Это был совершенно особенный маленький мирок.
Наклонясь к земле, магистр заметил несколько торчавших из нее совершенно круглых камней. С помощью своей тросточки он выковырял один из них и принялся рассматривать. Он попробовал разбить камешек. Это ему удалось.
— Удивительно! — глубокомысленно заметил магистр. Он увидел, что внутри камень был покрыт небольшими блестящими кристаллами. — Эту штучку следует показать господину Томазиусу; он, наверное, обрадуется.
— Вы нашли что-нибудь? — раздался вдруг чей-то голос. Магистр испуганно обернулся. Камень выпал у него из рук. Он увидел старенького, бедно одетого человечка с пучком трав и корешков.
— Ах, это вы, господин магистр? — воскликнул старичок. Он любезно осклабился и приподнял свою круглую войлочную шляпу.
— Откуда вы меня знаете? — не особенно приветливо осведомился магистр.
— Как же мне вас не знать? — возразил старичок. — Каждую субботу я бываю в аптеке, — продаю лечебные травы господину Томазиусу. Разве вы меня там не видели?