Бакалавр потер себе подбородок и кивнул головой.
— Итак, — продолжал доктор, — это будет на вашей обязанности, — выскакивать со своей латынью, когда моя начнет иссякать. А в-третьих, — это я вам уже говорил, в-третьих, вы будете помогать мне обслуживать покупателей, причем я имею в виду, главным образом, женский пол. За все это вы получите хорошие харчи — у меня не скудный стол, господин бакалавр! — вместе с частью прибыли. Если вы при этом захотите открыть торговлю бритвами и календарями, я ничего не буду иметь против. Ну же, решайтесь!
Фриц Гедерих спрятал свою правую руку под куртку. Но он решил не отклонять окончательно предложение своего радушного хозяина. «Следует обсудить это дело, — думал он, — утро вечера мудренее, завтра еще целый день впереди».
Но доктор Рапонтико продолжал свои уговоры и обрисовывал странствующую жизнь так весело и пестро, что сомнения бакалавра постепенно исчезали.
Солнце уже давно зашло, и лошади, истомленные дневным зноем, тащили фургон с большим трудом.
— Скоро ли мы доберемся до гостиницы? — спросил Фриц Гедерих.
— Скоро, — ответил доктор, — и это значит, что вы будете спать в фургоне, если вам будет холодно под деревом, потому что мы не доедем сегодня ни до какого жилья и должны будем переночевать в лесу.
Он повернулся к Бальтазару Клипперлингу и заговорил с ним на чужом, странно звучащем языке. Они углублялись все дальше в темный лес. Буки исчезли и вместо них появились ели, которые становились все выше по мере того, как путники продвигались вперед.
Сквозь чащу деревьев показался красный мерцающий огонек. Шпиц громко залаял, лошади заржали и остановились. Фриц Гедерих, несколько отставший вместе с доктором, увидел, как по обеим сторонам дороги вынырнули какие-то темные фигуры, которые задержали возницу. «Не бойтесь! — сказал доктор с достоинством. — Вы находитесь под моей защитой», — и повлек бакалавра вперед. Там он обменялся с незнакомцами несколькими словами и, к удивлению юноши, те крепко пожали доктору руку и снова исчезли в лесу.
Фриц Гедерих потребовал свой пистолет, который он ранее великодушно предоставил доктору. Тот поспешил дать своему спутнику необходимые разъяснения.
— Не подозревайте ничего дурного, — сказал он, — расположившиеся лагерем в лесу — музыканты и фокусники. Это все странствующий народ, который, как и я, едет в Юденфурт на ярмарку. Место их привала — лесная прогалина, называемая «пожарищем». На ней останавливаются ежегодно, потому что она находится как раз посреди леса: деревень и постоялых дворов поблизости нет. Вы встретите здесь веселое общество. Посмотрите только, как рвутся туда мои лошади, — точно грешные души во врата рая! Они знают это место так же хорошо, как и я, и уверены, что здесь можно будет хорошо отдохнуть.
Они подошли к лагерю. Там было шумно и пестро. Над огнем жарился огромный олений зад на вертеле, который поворачивал горбатый карапузик, одетый в пестрые лохмотья. Вокруг стояли телеги, снабженные полотняным верхом; перед ними лежали большие собаки; лошади паслись в лесу. Женщины, дети и мужчины, частью вооруженные, лежали группами на мху. Одни спали, другие пили, болтали и смеялись; некоторые возились у телег и над упряжью или пробовали свои инструменты. Из темных углов лагеря слышались тихие звуки струн, то верные, то фальшивые, а из повозок доносился иногда тонкий детский плач.
Доктор Рапонтико и его гаер пользовались, по-видимому, уважением этих людей, потому что, как только они приблизились со своим фургоном, к ним устремились со всех сторон, и рукопожатиям, приветствиям и расспросам не предвиделось конца. Фриц Гедерих, как ему показалось, был окинут недоброжелательными взглядами, но когда доктор представил его, как своего помощника, его приняли тоже очень приветливо. Гаер выпряг лошадей, связал им передние ноги и пустил пастись. Связка соломы и несколько одеял из фургона доктора были расстелены на земле, и путешественники устроились, как дома. Бальтазар Клипперлинг из Вены присоединился к толпе, но доктор Рапонтико остался со своим новым спутником. Он важно сидел на соломе, опершись на палку, и снисходительно беседовал с подходившими к нему людьми, которые нуждались в его врачебных советах. Ему принесли больного ребенка, и бородатый человек, приковылявший на костылях, просил освидетельствовать его ногу. Это был канатный плясун, пострадавший при неудачном падении. Доктор с готовностью удовлетворял все просьбы, и Фриц Гедерих с удивлением заметил, что Рапонтико применял именно те средства, которые прописал бы больным и он сам. После этого он стал с большим уважением смотреть на странствующего доктора.