Но тут старичок вспомнил о своем гусином крылышке. Он отрезал кусочек и сунул его в рот.
— Ах, Петр, — накинулась на него старая Ганна, — не томите меня, рассказывайте дальше!
Старичок опять осклабился и нежным голосом спросил подругу своей юности:
— А чем вы меня наградите, юнгфер Ганна, когда я расскажу вам до конца?
И он сложил губы в трубочку.
— Старый шут! — пробормотала покрасневшая Ганна. — В уме ли вы? Я уж наградила вас этим вот гусиным крылышком. Рассказывайте дальше!
Старый возлюбленный Ганны перевел глаза с ее лица на кость, которую держал в руке, и продолжал:
— Итак, для обоих грешников наступила последняя минута. Вдруг юстициариус махнул носовым платком и крикнул: «Стой!» Затем он вытащил из кармана какую-то бумагу и что-то прочел. Когда он кончил, в толпе начали кричать и смеяться, а бедных грешников свели с помоста. Сперва я не понял, в чем дело, потом мне объяснили. Оказывается, негодяев хотели только попугать виселицей: такова была воля нашего всемилостивейшего государя. Палач снял с них одеяние грешников, и затем под конвоем гренадеров их отвели к границе нашего княжества. Ах, Ганна, я никогда не забуду, какое лицо было у Клипперлинга, когда он опять очутился на земле!
Ганна выслушала его с большим изумлением и покачала головой.
— Если бы это от меня зависело, — сказала она, — их бы непременно казнили! Кто их знает? может быть, они возвратятся и пустят к нам в дом красного петуха?
— Едва ли! Мошенники редко возвращаются в ту местность, где они успели уже разок попасться в лапы правосудия!
В это время в кухню вошел Каспар и сказал, что господин Ксиландер просит Ганну зайти к нему в музеум. Старая экономка, которая со времени катастрофы начала относиться к магистру с большим уважением, велела Каспару присмотреть за горшками и кастрюлями и отправилась наверх.
— Ганна, — спросил магистр, — нет ли у вас белого платья?
— Как же! У меня имеется великолепное белое платье, которое подарила мне перед смертью покойная тетка господина Томазиуса; оно, правда, уже не новое, но все еще прекрасно.
— Отлично, — сказал магистр, — принесите мне это платье!
Ганна ушла удивленная, но вскоре возвратилась с платьем на руках.
— Впору ли оно вам? — спросил магистр.
— Я давно не надевала его, но едва ли я выросла за последние годы!
— Примерьте его!
— Что вы, господин придворный библиотекарь? Не стану же я переодеваться на ваших глазах! Какого вы обо мне мнения!
— Ах, не стесняйтесь, пожалуйста! Я буду тем временем смотреть в окно.
— Нет, уж лучше я пройду в свою комнату и переоденусь там!
— Прекрасно, Ганна!
Через несколько минут старушка возвратилась в подвенечном наряде покойной тети Урсулы. Магистр внимательно осмотрел ее со всех сторон.
— Платье — великолепно! Слушайте теперь, Ганна! Я сочинил кое-что для предстоящей свадьбы и хочу, чтобы вы выступили в этом наряде.
Ганна испугалась не на шутку.
— Нет, нет, — решительно заявила она, — я особа почтенная, мне не приличествует играть в комедиях!
— Ганна, вы рассуждаете, как ребенок! Я ведь тоже человек почтенный, и к тому же придворный библиотекарь, а нисколько не гнушаюсь выступить в комедии.
— Вы тоже будете играть?
— Конечно, но мне нужен еще третий актер. Не пригласить ли нам Петра?
— Вот это удачная мысль, — заметила старушка. — Петр — отличный актер. Когда Эльза была еще совсем маленькой, он очень ловко изображал слугу Рупрехта. Петр сейчас как раз на кухне. Хотите, я его позову сюда?
— Подождите минуту, — сказал магистр. — Итак, вы согласны играть в комедии?
— Ради моей Эльзы — я готова на все!
— Отлично, Ганна! Вам не придется много говорить, — всего только несколько слов. Приходите ко мне сегодня вечером, я научу вас. Вот здесь коробка со звездочками из серебряной бумаги. Нашейте их на это платье. Потом получите еще серебряную корону, — она покуда не готова. А теперь пошлите ко мне Петра. Но держите все это в тайне: я хочу сделать сюрприз!
Ганна пообещала и пошла на кухню.
— Завтра состоится свадьба в аптеке Золотого Льва. Такой пышной свадьбы никогда еще не видали в Финкенбурге, — говорил бургомистр и думал о том, сможет ли он венчание Кэтхен обставить столь же торжественно.