Оскар как-то рассказывал мне, что Вера Засулич была героиней его пьесы, которую поставили, но потом сняли после нескольких показов.
— Если мне не изменяет память, после этого случая правительство решило больше не судить радикалов судом присяжных.
— Совершенно верно. — Он прищелкивает языком и продолжает: — В том же году нападению подвергся еще один вельможа. — Он откашливается, прикрывая платком рот. — Эти дикие убийства становятся все более и более невероятными. И безрассудными. Снова в Санкт-Петербурге радикал Соловьев дважды стреляет в царя, когда он прогуливается по городской набережной, и промахивается. Убийца теряет самообладание и убегает. Проходящая мимо молочница преграждает дорогу беглецу. Бесславный финал замысла убить самого могущественного в мире монарха. Примерно десять лет назад убийство Александра стало делом жизни двух молодых радикалов — Софьи Перовской и ее любовника Андрея Желябова. Софья была организатором покушения. Она создала небольшую подпольную группу молодых интеллигентов, которые поклялись не щадить своей жизни ради того, чтобы убить царя. Они откололись от народнической партии «Земля и воля» и создали «Народную волю», террористическую организацию анархистов, нигилистов и прочих радикалов с целью убивать правителей России. Сначала они пытались взорвать царский поезд. Андрей заложил самодельную бомбу на нитроглицериновой основе на путях, по которым должен был проследовать специальный поезд царя, направлявшегося на Украину. При прохождении поезда бомба не взорвалась. Софья пыталась подорвать поезд на подходе к Москве. Она взорвала не тот поезд.
Он встает и некоторое время ходит по кухне. Потом снова садится.
— Это только пролог к необычной и жестокой драме. Один из их сторонников, Степан Халтурин, устроился на работу плотником в Зимнем дворце. Туда он носил взрывчатку, пряча ее под своей одеждой. Он сделал бомбу и взорвал ее под столовой, где должен был обедать царь. Погибли люди.
Чернов смотрит на меня и пожимает плечами.
— Царь опоздал к обеду и не пострадал.
Я в изумлении качаю головой.
— Видимо, еще не пришло его время умирать. Пока, судя по вашим рассказам, только кто-то из двоих — или Андрей Желябов, любовник Софьи, или Степан Халтурин, плотник, — может быть человеком, которого я ищу.
— В том случае, если они встанут из могилы. Но есть еще один, чье имя не упоминается, хотя он принимал участие во всех покушениях. Вы говорите, что у того, кого вы ищете, есть лаборатория. Значит, он может быть химиком.
— Или врачом.
— Почему вы так думаете? Потому что он так сказал? В новой биохимической науке такие практики, как доктор Пастер и доктор Кох из Германии, работают рука об руку с медиками. В России многие химики, как Кох, также являются практикующими врачами. Медицина — это та область, где они могут заработать себе на жизнь, поскольку химики мало востребованы. Разве что в среде анархистов.
— Для изготовления взрывчатки?
— Совершенно верно. Динамит, изобретенный Нобилем в Швеции, в России дорог, и его трудно провести контрабандой. Но формула динамита и его более мощного и опасного аналога нитроглицерина — хорошо известна. И хороший химик мог бы изготовить компоненты. Вот тут-то и наступает черед Перуна.
— Перуна?
— Это главный бог древнерусского пантеона, языческий бог, чьи черты тождественны могущественному Тору из скандинавской мифологии. Он бог грома и молнии, насилия и войны. Его символ — топор. Радикальная организация, поставившая перед собой цель убить царя, называлась «Общество топора» с намеком на тайную организацию «Народная расправа» радикала Нечаева, отбывавшего тюремное заключение. Подпольная кличка изготовителя взрывчатки для этой организации, ее главного химика, была Перун.
— Какое его настоящее имя?
— У меня нет таких данных. Впрочем, имя не имеет значения.
— Он мертв?
— Нет, к сожалению. Но каким бы ни было его имя от рождения, сейчас он его не носит. Исходя из наших интересов, давайте называть его просто Перун, поскольку под этим именем он и действует. По нашим данным, он родом из крепостных крестьян.