Немногим позже ко мне присоединилась Клава, которая, встретившись взглядом со своим бывшим одноклассником, прошла мимо.
– Григорян, своих не узнаешь? – засмеялась я. – Это же Саша Романов. Не узнала? – И, обратившись к своей школьной любви, сказала: – Кстати, весёлые картинки к нашим статьям создает она.
Глава 3.3. О чёрных кошках и не только
Вернувшись домой, я налила котёнку молока. Тот сначала походил вокруг блюдца, понюхал, потом попробовал питьё на вкус и с жадностью стал лакать.
Иринка покачала головой и недовольно повела носом, увидев незваного гостя:
– Он же наверняка блохастый, Катюха. Ещё чёрный.
– Был блохастый. Но не волнуйся: я вымыла его шампунем от блох. А что чёрненький – не страшно, главное, чтобы его кошачья душа была светлой.
– Как тебя зовут, мурлыка?
– Али. Понимаешь, когда я едва не наехала на котишку, думала о Бабаевском.
Иринка, подскочив с дивана, задохнулась от возмущения:
– Думала она о нём… Вот он и материализовался в виде моего незваного гостя. Сегодня всё возможно – тринадцатое да ещё пятница. Какая-то ты странная эти два дня, не узнаю совсем. Сидела сегодня на летучке глаза на шефа боялась поднять. Можно подумать, он уже обо всём узнал и собирается вынести нам обвинительный приговор. Где твоя напористость, где твёрдость слова, ясность мысли? Бери пример с меня: ни стыда ни совести, вообще ничего лишнего, – и хвастливо продолжила, понизив голос: – План уже разработала, как Али-Бабу буду в себя влюблять.
– Я догадывалась, что ты держишь руку на пульсе. И как будешь завоёвывать? Подобно Натахе принесёшь голубцы под чесночным соусом? Или тоже выкрасишь волосы в какой-нибудь прогрессивный малиновый цвет? Имей в виду: такого, как Али-Баба, не проведёшь.
Иринка засмеялась:
– Это Артёменко Али-Бабу так решила застолбить. Чтобы к нему никто не подходил на пушечный выстрел и на дух не переносил. Смешна-ая. Нет, готовка – не моя чашка чаю. Тем более не люблю всякие приправы. А решила я вот что: подговорю парней из секции, чтобы они шефа немного попугали, а тут я из-за кустов такая выбегаю: ки-ай, хи-я! – Иринка неожиданно резко выбросила вперёд ногу и задела стоящий возле кошачьего блюдца колченогий стул, тот пошатнулся и упал прямо в молоко Али. Котишка, отскочив в сторону, жалобно мяукнул и забился в угол кухни. Подруженция, окинув взглядом Али, продолжила поединок с воображаемым противником, на этот раз выбросив вперёд руку: – Парни летят в разные стороны, а Бабаевский приглашает к себе залечивать раны, а потом целует в знак благодарности, ну или ещё чего, если повезёт. Делаю селфи – и победа в кармане. Слушай, а может, он на мне женится? Я заметила: иногда так внимательно смотрит, даже временами улыбается. Мамой клянусь.
Наивной простушкой Иринка никогда не была, однако ответ её меня обескуражил. Я встала, уперев руки в бока:
– Ну-у-у всё. Остапа понесло. Остановись, каратистка.
– Совет бесценный. Можно запишу?
– Не нравится мне твой план. Какой-то он детский, что ли. Лучше крась волосы в малиновый цвет.
Иринка, от неожиданности начала хватать ртом воздух.
– П-по-чему же детский?
– Потому что безбашенный: ты подвергаешь опасности других. А если Бабаевский сам умеет драться и знает приёмы? Он всё же бывший военный.
– Ой, да ладно, всего-то военный корреспондент. Не беспокойся, подруга, всё будет хорошо, потому что плохо уже надоело. И не дрейфь. При съёмках фильма, как говорится, не пострадала ни одна лошадь. Боюсь только одного, – вздохнула подруженция, – меня могут опередить другие. Офелия видела, какой красоткой сегодня пришла? Да ещё ведро духов с феромонами на себя вылила! Тоже что-то задумала звезда бомонда. И Клава себе на уме. Что ты о ней думаешь?
Снова присев, я уставилась в ноутбук, показывая своим видом, что пора заканчивать этот глупый разговор.
– Я о ней вообще не думаю. Вместе учились в начальной школе, но подругами никогда не были, однако она мне всегда нравилась: добрая, отзывчивая. После 4 класса Григорян с семьёй уехала в Москву: отец военный. Вот какой Клава тебе кажется, такая она и есть.
И присела за работу – на днях нужно сдать репортаж. Не иначе железная «Армата» на мне живого места не оставит. Ладно, под лежачий камень мы всегда успеем.