– Ещё как. Когда оно того стоит, – квалифицированно ответила звезда районного гламура. – Давайте сделаем так: выигрывает тот, кто до Восьмого Марта включительно принесёт фотографию пикантной сцены. Поняли, о чём я говорю? Ну или хотя бы селфи горячего поцелуя с Бабаевским.
Все вдруг замолчали и начали мысленно составлять план совращения Альберта Александровича.
– А на что спорим? Это же спор? Значит, нужно на что-то спорить, – разошлась не на шутку Натаха, забыв, что минуту назад во всём сомневалась. И от прилива чувств аж защелкала зубами. Наверное, там, где-то впереди, ей уже послышался марш Мендельсона и привиделся силуэт невесты в подвенечном платье рядом с недосягаемой «Арматой». – Только игра должна быть честной.
– А если Алик обо всём узнает? – насторожилась Клава.
– Алик? – переспросила, не скрывая своего удивления, Ира. – Ну да. Это ты хорошо придумала. Так его проще называть. А то имя пока произнесёшь. И фамилию.
Я пошла дальше и предложила:
– Вот точно. Нужно в свете сложившейся ситуации сократить имя до Али. Бабы. Али-Бабы. Алик Бабаевский, то есть, – и ответила на вопрос Григорян: – Если, Клава, он узнает о заговоре, нам в редакции не работать. И не жить на этом свете. Али-Баба наш ГАРЕМ быстро расстреляет. Или четвертует. Или повесит. Всё будет зависеть от его настроения. Поэтому не болтать. – Я приложила к губам палец, как на том плакате из сороковых.
Девочки всполошились:
– Почему гарем?
– По начальным буквам наших фамилий: Григорян, Артёменко, Ремизова, Емелина, Матвей – ГАРЕМ! – улыбнулась я и решила, что принимать участие в этом балагане точно не буду. Так согласилась, из-за коллегиальной этики. Смалодушничала, можно сказать, хотя другого варианта решения проблемы я тоже не видела. Не жаловаться же на Али-Бабу во все инстанции?
– Но что выиграет победитель? – раззадорилась провокатор Емелина. – Игра есть игра, Наташка права.
Клава с недоумением посмотрела на Офу:
– Это же очевидно: Али-Бабу – главный приз.
– И в его лице зануду бой-френда, – прокомментировала я слова Клавы Григорян. – Замуж ведь за него выходить необязательно? Или в хозяйстве всё пригодится?
– Не обязательно, но я выйду. Давайте так: проигравшие ведут победительницу в мужской стриптиз-клуб за свой счёт. – Конечно, все согласились. – Девочки, начинается новый этап нашей жизни. Просыпайтесь, нас ждут великие дела. Но предупреждаю, победа всё равно будет за мной.
– Не сомневаюсь, дорогая, – скептически усмехнулась я.
Быстрее бы это произошло, и два любящих сердца нашли бы друг друга. Прекрасная пара для танкового вальса.
Глава 2.4. Пари на любовь, или надо что-то делать
Поздно вечером мы с Иринкой возвращались домой. Подруженция всю дорогу восхищалась Офой: какая она классная, как всё здорово придумала.
Я этой идеей не воодушевилась по трём причинам: красавцы не для меня, а я не для них; это какая-то странная детская игра в песочнице, недостойная взрослых тётенек; и, наконец, неприлично спорить на чувства человека. Мне мама это ещё в седьмом классе внушила, когда я заключила пари с одноклассницами, что красавчик Вовка Черкасов через три дня пригласит меня в кино. Проиграла, а потом три дня рыдала. Не потому рыдала, что проиграла, а потому, что парню мой секрет выдала одна из влюблённых в него девочек.
– Есть один момент, на который никто не обратил внимания: мы не просчитали риски, – нахмурясь, сказала я.
– Ну и придумала. Если никто перед шефом не расколется, всё пройдет очень даже гладко.
– Вот именно: не расколется. Спалят контору, уверена. Это один момент. Второй: между коллегами может начаться не просто борьба за внимание и благосклонность своего господина, а даже вражда.
– Фи. Ну и сказала! Мы же не в гареме.
Иринка смешно надула губки.
– Но вполне можем себя вести, как те же наложницы. Ещё игра не началась, а вы уже зубами хищно защёлкали. Думаю, некоторые ни перед чем не остановятся.
– Некоторые – это Офелия и Наташа?
– Именно. Умная, заботливая, скромная, добрая – вот далеко не полный список того, к чему Емелина совершенно не имеет никакого отношения. Будут вдвоём сражаться до последней капли чужой крови.
Немного подумав, Иринка тряхнула головой и возразила:
– Нет, Наташка Артёменко не такая. Она тихоня.
– Зато Емелина Офелия такая. Этого достаточно. И очень ты хорошо знаешь Натаху? Нет? А я знаю. Прожила с ней в одном подъезде почти три года до нашего с мужем развода. Ей если надо, душу вытрясет хоть из кого. Заставила ведь жильцов в подъезде сделать ремонт. Пару раз ресницами хлопнула, пирогами угостила – и ву а ля. Все вышли на субботник-воскресник.