Всю следующую неделю она ждала и не понимала причин его отсутствия. Кэролайн каждый вечер наводила марафет, ожидая его приезда. Она знала, что Клаус в городе, но причин его отсутствия она не понимала. Возможно ли то, что выпитое вино сыграло над ней шутку и она неправильно оценила его взгляды? Разве могла она так ошибаться? В любом случае сегодня у неё была встреча со связным и ей нужно было сообщить о провале задания. Тогда ей сообщили о новом задании о внедрении и любой информации, которая могла быть полезна её правительству, чем она и занималась вторую неделю, общаясь со всевозможными шишками в ресторанах и на приёмах. Перед ней были открыты все двери аристократии, и она купалась во внимании и в мужском восхищении. Её репутация была безоговорочно крепка и к ней относились с должным уважением.
На одном из таких приёмов в загородной резиденции генерала-майора Кэролайн опять повстречалась уже со своим бывшим «заданием». Он стоял облокотившись о стену и наблюдал уже не таким, как тогда, заинтересованным, а просто скучающим взглядом, что сильно задевало её и раздражало. Он рушил все ранее составленные приоритеты о нём. Тогда она решилась сама к нему подойти и поздороваться. Попросив прощения у толпы поклонников, Кэролайн на негнущихся ногах направилась через весь зал к нему. Он прищуренно смотрел на неё и даже как-то подозрительно, что ещё больше вводило её в ступор, но она взяла себя в руки и фальшиво улыбаясь всё же подошла к нему.
— Никлаус Фон Майклсон! Как я рада вас видеть!
— Да неужели? — Она наблюдала, как желваки ходили ходуном на его лице. От злости? От ревности? Она не могла понять, но ей было очень не по себе от его тона.
— Я вас не понимаю! — обиженно воскликнула Кэролайн.
— Думаю, тебя заждались поклонники, дорогуша!
— Ах, вот в чём дело? — она облегчённо выдохнула. — Но вас не было две недели, а моё положение не позволяет быть взаперти.
— Не сомневаюсь в этом.
— Так вы мне расскажете, чем вы занимались всё это время? — она решительно взяла его за локоть и продела свою руку, направляя его на свежий воздух.
— В какую игру ты со мной играешь, Кэролайн? — он с силой прижал её к стене. От его мужского запаха вперемешку с сигарами и дорогим парфюмом закружилась голова.
— С чего ты взял, что я веду какую-то игру с тобой, Клаус?
— Я был занят. Разве ты скучала? — В его голосе послышались нотки надежды, а глаза горели от желания. Она чувствовала его упирающееся возбуждение ей в бедро.
— Очень! — она посмотрела на него так, как будто он был единственным мужчиной на земле, отчего его взгляд смягчился, но затем он жадно поцеловал её, наказывая и грубо сминая её губы, и даже такой жестокий поцелуй возбуждал её необъяснимо. Она отдавалась ему вся до конца, ничего не стесняясь, а он никак не мог успокоить свою животную страсть к ней, как будто зверь вырвался на свободу, но её это устраивало полностью. Сейчас он не скрывал свои чувства к ней, они были полностью открыты перед ней. Его мужское естество яростно вбивалось в неё, а она стонала от наслаждения и не могла поверить в происходящее. И когда его дыхание пришло в нормальное состояние, он хрипло ей сказал:
— Кэролайн… мы взрослые люди, и я хотел бы расставить все точки над «и». Я никогда не хожу вокруг да около. У меня к тебе серьёзные намерения и я хотел бы, чтоб впредь ты больше не появлялась без меня в обществе, а я в свою очередь обещаю почаще тебя выводить в него, и если ты согласна, то мы можем попробовать.
Так начались их отношения. Уже через месяц Кэролайн переехала к Клаусу в его резиденцию и считалась его полноправной невестой. Она упивалась и наслаждалась проведённым с ним временем. Наверное, никогда Кэролайн не была так счастлива и никогда больше не будет. Смущал только один момент, что раз в неделю ей нужно было встречаться со связным и сливать информацию, которую было очень, кстати, нелегко добыть. Несколько раз ей даже удалось залезть к нему в сейф, но то, что она прочла в документах, Кэролайн не смогла сообщать. По сути, весь год она сообщала незначительную информацию, чем и успокаивала себя. И вот пришёл момент расплаты. За предательство. За счастье. За любовь.
Это было провалом задания. Оказавшись в плену, она автоматически оказалась и для своих предателем. Кэролайн знала, на что соглашалась, и теперь жалеть было поздно. Теперь только расстрел, но если бы только он. Дверь камеры со скрипом открылась, и она прищурилась с непривычки от яркого света. Двое солдат зашли и направились к ней. По притихшим крикам Кэролайн поняла, что настал её черёд.
— Вставай, — приказал один из них. Но она не могла. Пыталась, но так и не смогла.
Другой подошёл к ней и, схватив за локоть, резко поднял пленницу. Кэролайн сдержала стон боли.
— Наш общий друг заждался уже. Тебе будет с ним весело. — Они неприятно засмеялись друг другу, и от этого смеха у неё пошли мурашки по всему телу. Общий друг? Наверное, предатель, который и сдал её со связным. Кто бы это мог быть? Она лихорадочно перебирала всех, кто мог это сделать. Операция была секретной, и знали о ней всего несколько человек. На ум приходил только один человек, но он не мог. Оставалось только плестись по коридору и догадываться.
Они остановились около другой такой же камеры. Эсэсовец распахнул железную дверь и затолкал её. Камера пыток, как она и предполагала. В воздухе витал металлический запах крови. Она стояла, обхватив себя руками, и оглядывалась по сторонам. Тут было всё. От цепей, которые висели, прикреплённые к потолку, чтобы подвешивать и мучить пленников, до миниатюрного столика с инструментами.
— Снимай одежду. — Она упрямо покачала головой из стороны в сторону и продолжала так и стоять.