- Алиен? Кто это?
- Не задавай вопросов!.. Это настоящий дьявол! Это – смерть…
- Да, это – смерть! – прозвучал голос, высокий и чистый, позади них, -
- Не хотите повернуться и взглянуть ей в лицо?
- Беги, беги! – прохрипел первый наемник, обращаясь к приятелю,
- Беги, сколько есть сил! – и тут же упал, со стрелой торчащей между лопаток.
Второй остановился, пораженный ужасом и не в состоянии даже двинуться, чувствуя, как ноги становятся ватными, а по спине стекает холодный ручеек.
Всадник застыл прямо перед ним, глядя на него сквозь прорези забрала.
- Ну, что, только и хватает мужества, чтобы убивать безоружных? Со мной не хочешь сразиться, трусливый наемник?
И такая ледяная ненависть была в этом голосе, что даже руки отказывались повиноваться. Наемник отшвырнул ставший бесполезным меч и встал на колени:
- Кто бы ты ни был, пощади!
Рыцарь засмеялся и сорвал с головы шлем. Волна пшеничных волос рассыпалась по плечам.
- О, Боже милосердный! Смилуйся, госпожа! – наемник упал в пыль, прямо под ноги черному жеребцу.
- Он тоже просил вас о пощаде – тот, кого вы убили? – голос был холоден, как острие клинка, -
- Мне нет смысла больше говорить с тобой. Прощай. И помни Алиен!
- О, благодарю, госпожа, благодарю! – воскликнул наемник, но тут же вскрикнул пронзительно, когда она обернулась и одним движением отсекла его правую руку у самого плеча.
- Больше ты не сможешь причинять зло другим. Не забывай обо мне, - и, развернув коня, она поехала прочь от корчившегося в пыли человека, который повторял сквозь сжатые зубы, словно заклинание:
- Да, да, я не забуду. Никогда не забуду…
Въехав под полог леса, Алиен ощутила мгновенное головокружение и пустоту где-то в области сердца. Она знала, вступая на этот путь, что будет нелегко, и не ждала иного. Но в этот раз почему-то проявила слабость, и не смогла пойти до конца, не смогла убить. Кажется, она совершила ошибку, пощадив его. Вряд ли кто-то когда-либо пощадит ее саму, а ненависть, посеянная в сердце, дает жестокие всходы – зря она оставила ему жизнь. Наверное, всему виной усталость, бесконечные битвы, нападения неизвестных существ, участившиеся в последние дни, – словно весь мир ополчился на нее, мир, который она мечтала избавить от зла…
Дорога вновь вывела ее в зеленеющие поля, колышущиеся колосьями. Солнце безмятежно светило в пронзительно-синем небе, и над ней на большой высоте кружил одинокий ястреб.
Алиен вздохнула глубоко и тронула коня, поднимая его в рысь.
9
***
Королева Черной Луны была просто вне себя. Казалось, ярость ее испепелит все в округе. Но в конце-концов, гнев тоже имеет свои пределы, сменяясь усталостью. Лицо Королевы, все это время пылавшее пурпурными пятнами, сегодня было бледным до зелени. Она чувствовала себя отвратительно. С самого утра две верные фрейлины подносили ей лекарства, исполняли все ее прихоти и капризы и не отходили ни на шаг, готовые развлекать играми и разговорами.
- Все оказалось не так просто, - рассуждала Черная Королева словно сама с собой, но на самом деле обращаясь к тысячам ушей, слушающих ее во всех уголках замка, -
- Вроде, с виду он казался обычным рыцарем. Я не заметила возле него ни одного магического предмета, охраняющего его, и сам он мало похож на чародея. Так почему же ему удалось погубить уже столько моих верных слуг? А перстень, мой любимый перстень так и остался при нем?.. Во всем этом, определенно, есть какая-то тайна. И если до сих пор мне не хотелось тратить на него дополнительные усилия – все это не казалось мне достаточно серьезным – то теперь, я вижу, настало время более решительных действий. Надо будет взглянуть на него поближе!
- Да, ваше величество, вы совершенно правы, как всегда, - одна из фрейлин поднесла Королеве бокал, наполненный чем-то темным, -
- Вам следует подкрепить силы.
- Спасибо, - впервые за эти дни Королева выглядела спокойной и задумчивой. Но это спокойствие, как уже все знали по опыту, не сулило ничего хорошего и было куда опасней самого страшного гнева. Оно напоминало затишье перед бурей.
10
***
Въехав в городские ворота, рыцарь в светлых доспехах, с черными лилиями на щите, направился в сторону рыночной площади, по дороге о чем-то расспрашивая прохожих. Он долго плутал по извилистым узким улочкам, грязным и темным, пока не подъехал, наконец, к воротам из мореного дуба, на которых красовался искусно изображенный грифон.