Но Алина была принцессой в душе.
На шуточки плебеев не отвечала.
Постепенно к Алине привыкли.
Алина трудилась не за совесть, а за страх.
Боялась остаться голодной на улице.
Смерть не щадит даже красивых.
До Алины не домогались.
Не до любви было работникам.
У рабочего сил хватает только на полный рабочий день.
В субботу Алина перевыполнила норму.
Отдраила два котла, вместо одного.
Начальство расщедрилось.
Алине выдали кусок мыла и веревку.
Разрешили уйти с работы на час раньше.
Она медленно прогуливалась около фонтана.
Взглянула на свое отражение в дистиллированной воде.
«Мой рабочий скафандр износился, — Алина огорчилась. — Пятна мазута и дыры не украшают его.
В поношенном скафандре я не соблазню богатого жениха.
Как же я опустилась до котлов?»
Алина веревку продала.
На вырученные деньги вымылась с мылом в бане.
На голое тело надела свое голубое платье.
Из Императорского музея Истории.
Платье сильно воняло тленом.
Но у Алины не было выбора.
В тот вечер на астероид экстренно опустился космолет.
Небольшая поломка левого гипер двигателя прыжкового.
Роботы ремонтировали космофрегат.
Задували нейтрино.
Хозяин космолета в это время решил осмотреть местные достопримечательности.
Звали хозяина космофрегата – Пасифио.
Он был историк.
Специализировался на истории Империи.
Родители Пасифио – богатые.
Они хотели, чтобы их сын закончил Военную Имперскую Космическую Космодесантную Академию.
Но как часто бывает…
У богатых родителей дети – избалованные дураки.
Пасифио вбил себе в голову, что он станет историком.
Может быть, и не дурак совсем Пасифио.
Лучше изучать древние картинки в голографической библиотеке, чем погибнуть в космосе от снаряда жухрая.
Или напрягаться на плацу.
Все равно денег родительских достаточно.
Пасифио на две жизни хватит.
«Котлы.
Бойлерные.
Доменные печи.
Промышленная зона, — историк Пасифио рассматривал окрестности. — Ни одного древнего дворца.
Ни одной пещеры с наскальной Имперской живописью.
Скучный астероид».
Пасифио настолько погрузился в исторические мысли, что не заметил Алину.
Сшиб ее с ног.
Алина упала.
И эти самые – свои красивые ножки – задрала.
Так как девушка была в одном платье, то все оголилось.
Историк Пасифио остановился, словно его вкопали в песок пустыни по шею.
В голову молнией ворвалась мысль.
«Пора жениться.
Женюсь.
На ней…
Моя жена будет приносить мне бутерброды в библиотеку.
Вообще, сделает все, что я захочу».
Пасифио подал тонкую руку девушке.
Помогал ей подняться.
Сначала Алина осыпала историка проклятиями.
Типа:
«Куда прешься, ишак?
Где глаза свои пропил?. — Все же она – принцесса.
Голубых кровей.
Но затем оценила дорогие часы историка Пасифио.
Провела рукой по парадному фраку, сшитому на заказ у дорогого портного.
И смягчилась. — Надеюсь, что я своим телом не доставила тебе беспокойство, мужчина?»
«О, что вы, красавица, — историк Пасифио до этого момента серьезно с девушками не общался. — Ваше тело прекрасное.
Вы своим телом доставили беспокойство некоторым частям моего тела».
«Другое дело», — Алина засмеялась.
«Бееее.
Мееее. – Историк проблеял.