Возбуждение, в другой раз непременно схлынувшее бы, от всех нервных перипетий и прерванных бесцеремонно предварительных ласк, нынче не ослабло совсем. Скорее, напротив.
Халат она оставила у самого входа… Подойдя к кровати, забрала пододеяльник, полюбовавшись вытянутым в струнку, с пружинисто торчащим членом, мужским телом, кокетливо коснулась пальчиками распаленной горячей головки. Прикрыла шторы, оставив света достаточно, чтобы различать тела друг друга… Не вдаваясь в подробности мелких недочетов. Вжикнула молнией юбки… Стягивая ее по бедрам нарочито замедленно… Повернувшись спиной к привязанному парню. Нагибаясь с коварным расчетом, чтобы он увидел в сумраке ее рельефно обозначившуюся, вызывающе выпирающую наружу, блеснувшую влажно женственность. Еще три шага за спинку, вульгарно, по-блядски знойно, виляя бедрами. Якобы чтобы аккуратно повесить юбку. На самом деле убедиться, что шея зятя выгнулась, позволяя тому не упускать из поля зрения аппетитно колышущуюся при каждом движении, соблазнительную задницу. И наконец, снова оседлать его… Развернувшись спиной. Под удивленно-восторженный вздох… Впустить до основания, придавив весом… Поза обратной наездницы, — как называет ее Алик…
В ней есть два преимущества.
— Клац! — застежка лифчика отпустила груди на волю, уступив привычному нажиму женских пальцев. Еще не сняв бюстгальтер, она нырнула под ткань, бережно обводя соски… И двинув бедра почти незаметно вправо-влево…
— Ах… — отреагировал Артем, попытавшись поддать навстречу. Но с весом еще одного тела, это оказалось не столь просто.
— Нам спешить некуда! Да, мальчик?
— Но, Али…
Острые края наманикюренных ноготков будто невзначай прошлись легко по обоим яичкам. Вторая рука продолжила, как ни в чем не бывало, игру с грудью.
— Да, А…
Хватка коготков наметила одну мишень из двух.
— Да, кто?
— Да, ма…
— Та-а-а-а-а-к…
С каждым «а» ногти отпускали… и впивались вновь. Тема даже себе не мог бы сейчас объяснить, чего больше в его ощущениях — боли… или чувственного похотливого желания продолжить получать новый опыт…
— Да, ма-моч-ка!
Каждый слог Алина сопроводила мелким толчком бедер, поощряя образование условного рефлекса.
Одним движением она сбросила лифчик на локти. С удовольствием отметив, что член парня дернулся в ответ на ее действие. «Подожди, олененок, сейчас тебя ждет настоящий сюрприз!»
Пальцы растянули эластичную бретельку… По стене комнаты, вынырнув из пучины воспоминаний, пронеслась тень необъятного невероятно массивного члена. Члена-первопроходца. Члена — чудовища из бездны… Члена-кита, лоснящегося мощными выпуклыми боками, члена-на который-нельзя-смотреть. Или невозможно не смотреть. Тень промелькнула и растаяла. Петля бретельки захлестнула основание пениса под яйцами тугой черной петлей…
— Что ты делаешь?
— Тс-с-с-с… Ребенок… Мамочка не первый раз на родео!
Узел вышел на славу. Алина вновь занялась сосками, потирая, пощипывая, лаская ореолы вокруг. С трехминутными постановками было покончено навсегда! Теперь поезд будет точно следовать расписанию. Ее расписанию! Белый монстр Моби Дик загарпунен и подчинен! Пьянящее чувство вседозволенности, смешавшись в адскую смесь с запретным наслаждением, ударили в голову! Теперь она сама… владычица морей и океанов! Три-четыре раза в минуту Алина совершала пару-тройку подскакиваний, напоминая себе, что она по-прежнему наполнена юным, переполненным вожделением членом. Груди разбухли, она текла, как сучка, как никогда ранее, обильным скользким ручьем, минута за минутой продлевая удовольствие, и выдавливая из себя очередную порцию вместе со скупыми, выверенными фрикциями. Артем высоко постанывал и хрипел нечленораздельно, будто девушка, которую лишают девственности. Но и эти неуместные звуки только добавляли азарта Алине в погоне за невиданным еще чудом мега продолжительного оргазма. А он уже накатывал. Сначала одиночными вспышками. Позже — сериями… Ближе к финалу, — тяжелыми и тягучими, с грохотом разбивающимися о гранитный пирс, волнами. На границе сознания она все же успела освободить любовника от пут и петель. Пирс и волны бросились навстречу друг другу, безжалостно круша реальность в спиральной воронке единого бескомпромиссного экстаза. И ткань мира треснула, выпуская ее перегруженное сознание в милосердную пустоту, где вся необъятная махина, разом потеряв связь и опору, рассыпалась в космосе сонмом раскаленных…, а после догорающих… и еще позже…просто едва тлеющих… звезд.
Глава 15. Супружеские долги
15. Супружеские долги
Алина задумчиво рисовала узоры пальцем, раздвигая мягкие волоски на животе мужа. Воскресное зимнее утро выдалось томным, когда совсем не хочется покидать теплую уютную постель. Столь же томное чувство поселилось и внизу живота Алины. Поселилось еще с начала недели. И все не отпускало, окрашивая мир вокруг чувственными, сочными мазками желания, прорываясь изредка через воображение неожиданно откровенными, будоражащими образами. Тайные встречи с Артемом, ставшие уже привычными телу, почти прекратились. Сверхурочные на работе, Ленка, почти переставшая отлучаться по вечерам, общие семейные выходные почти не оставили шанса на уединение. Общение ограничивалось теперь долгими взглядами, красноречиво говорившими о том, что взаимная страсть не угасла, да краткими объятиями украдкой. С одной стороны, то, что дочь больше не убегает из дому по любому поводу, не могло не радовать Алину-мать. Значит, роль сексуально экспериментирующей студентки отыграна, и младшей пришел черед сменить амплуа. Скоро будет интересоваться рецептами салатов, расстановкой мебели по фэн-шую и подобной благообразной белибердой. С другой, Алина-женщина досадовала на то, что ее роман балансирует на грани небытия.
Сильные порывистые объятия, новые, неизведанные или давно забытые наслаждения близостью с юным партнером… К этому привыкаешь, как… Как к утреннему крепкому кофе… Как к сигаретам… Как к ежедневному супружескому поцелую перед сном! Мозг женщины, смутившись было последней метафорой, легко отмел сомнения. Продолжая игру с все еще дремлющим Аликом, она пожалела, что стеклопакеты не оставляют шанса морозу за окном стать художником. Иначе сейчас все стекло оказалось бы в ледяных завитушках, горящих на солнце, как перья жар-птицы. А еще ей было бы забавно воспроизводить творчество природы, подражая, копируя изгибы экзотического ледяного рисунка пальцем.
За стеной послышался легкий скрип. Артем? Лена? Едва уловимое шарканье ног. Тело отреагировало само. Аккуратно сползло с кровати, не обеспокоив супруга. Артем… Там, в коридоре… Артем! Шестым чувством Алина определила это. По скрипу двери… По щелчку выключателя… По волне, приливом поднявшейся снизу.
«А если нет?» — рациональная часть сознания проснулась непрошено, попыталась загородить путь. Шелковый поясок захлестнул талию поверх наспех накинутого халата.
«А если нет, я просто вышла на кухню!» — бунтовщица оказалась молниеносно повержена.
Предчувствия не обманули. Из туалета выходил все еще сонный парень. Алина проскользнула на кухню мимо него, не проронив ни слова. И, через пару мгновений, обернувшись резко, тут же обвила руками шею, оказавшись прижата к столешнице напором мужского спортивного тела. Поцелуй, казалось, растянулся на целую вечность, кружа голову, выдавливая из легких вместе с воздухом остатки здравого смысла.