Рассказывать ей всю историю и пытаться объяснить, почему это возможно с точки зрения науки, у Али не было никаких сил. К тому же она уже предвидела новую истерику, когда девчонка узнает, что должно произойти в будущем.
— Это долгая история. Ты не хочешь знать, поверь.
— Хорошо, но… Ты в порядке? На тебе кровь.
Её искренняя наивность поражала. Али давно не встречала таких людей, и при этом прекрасно понимала, что эта самая наивность наверняка и погубит девушку. И всё же, вопрос её даже слегка развеселил. Сперва Али не поняла, что она имела ввиду. Первая мысль была о раненой руке, но там всё было совсем не так уж и страшно, а девушка смотрела ей прямо в лицо. И тогда до неё дошло, что с момента загрузки так и не успела умыться, а значит, на ней до сих пор оставались брызги крови солдат бункера.
— Забей. Это не моя кровь.
— Ты навредила кому-то из них? — спросила пленница, явно подразумевая местных головорезов.
— Да, — задумавшись на секунду, ответила Али. — И им тоже.
Девушка взглянула на неё с некоторым восхищением и одновременно грустью, затем вздохнула и стыдливо отвела глаза.
— Хотела бы я тоже быть достаточно сильной, чтобы бороться.
— Если считаешь, что лучше сдаться из-за того, что ты слабая, значит не так уж сильно ты хочешь жить. Можешь сколько угодно молиться любым богам, но в конечном итоге, кроме тебя самой, никто тебе не поможет.
— Наверное, ты права, — отрешённо ответила девушка и наконец затихла, молча сидя в своём углу с потерянным взглядом.
Али почувствовала облегчение от того, что её маленький мотивационный совет возымел должный эффект, и теперь какое-то время ей больше не грозило слушать скулёж и причитания, но с наступлением темноты стало понятно, насколько большую ошибку она допустила.
Всё время, пока девушка молчала и переваривала их разговор, Али прислушивалась к тому, что можно было уловить из приоткрытого окошка: шум шагов, редкий лай собак где-то вдалеке, голоса мужчин. Она старалась вытянуть максимум пользы из своего положения и получить хоть какое-то представление о том, что происходило снаружи и сколько человек находилось за этими стенами. А между тем другая пленница вынашивала свой собственный план.
Али обратила внимание на какое-то копошение неподалёку. В темноте было уже не разобрать, что происходит, но звук напоминал монотонный тихий скрежет. Когда он прекратился, она услышала тяжёлое дыхание и приближающиеся шаги.
— Получилось, — тихо прозвучал голос девушки совсем рядом, и та коснулась вспотевшей ладонью ноги Али, пытаясь обозначить своё присутствие. — Я смогла разрезать верёвки. Чёрт, это было непросто… — Несмотря на шёпот было заметно, что она нервничает, девчонка говорила с придыханием и явно была чрезмерно взволнована. — Слушай, мы сможем выбраться. Я попробую освободить тебя, и тогда мы сможем вылезти в окно и…
— Нет.
— Знаю, оно выглядит слишком узким, но мы точно пролезем. В конце концов, поможем друг другу протиснуться. Грудь у тебя небольшая, всё получится. Говорят, если пролезет голова, то пролезет и остальное. Только дай мне придумать, как снять тебя оттуда.
— Ты не поняла, я не пойду с тобой.
— Что? Но это же наш шанс. Снаружи совсем тихо, они наверняка давно спят. Может, не все, но лучшей возможности у нас не будет. Ты знаешь, что они сделают с тобой, если останешься?
Али, наверное, стоило бы объяснять ей, почему эта затея была ужасной. Что она понятия не имела, сколько людей снаружи, чем они вооружены, насколько вообще охранялся лагерь в ночное время. Или о том, что бежать в темноту без плана по местности, которую не знаешь досконально — чистое самоубийство.
— Что будет со мной — только моя забота. Если хочешь рискнуть, останавливать не стану, но со своим дерьмом я разберусь по-своему. Помощь мне не нужна, — ответила она вместо этого. Девчонка затихла, но продолжала держать её за ногу, будто надеясь, что Али передумает. — Чего стоишь? Беги, если решилась. Не трать на меня время. Оно не на твоей стороне.