Внутри этот контейнер оказался куда более обжитым, чем выглядел снаружи. По всей видимости, всё это место служило когда-то одним из лагерей. Здесь даже до сих пор работал небольшой генератор, которого было вполне достаточно для всех тех прожекторов снаружи и маленькой лампочки, висящей на проводе внутри. Но всё внимание Али было сосредоточено не на шкафах, не на старом матрасе, не на письменном столе или куче мелкого хлама, разбросанного то тут, то там. Её взгляд приковал к себе прислонённый к стене большой деревянный крест, сколоченный из кривых досок, который доставал почти до самого потолка. Двое держали Бенни за руки, прижимая к поперечной рейке, а тот уже был обессилен настолько, что совсем не пытался сопротивляться. Он только кашлял и сплёвывал на пол кровь.
Али думала, что он больше не сможет и пискнуть, но поняла, как сильно ошиблась, когда Сид начал прибивать его руки гвоздями. Бенни хрипел и захлёбывался, но вопли рвались из его горла, несмотря ни на что. Лишь когда Сид закончил, голова пленника, словно по щелчку выключателя, безвольно упала на грудь.
— Знаешь, мы в своё время восстановили один такой рядом неподалёку. Можно было бы сделать это там, но будет немного не то… — голос Сида вывел её из транса и заставил моргнуть впервые за долгое время. Глядя на то, как Али недоумённо смотрела на этот крест, он решил пояснить: — Не подумай, что мы тут какие-то ебанутые наглухо фанатики. Просто это очень удобная штука, которая умеет произвести нужное впечатление, — он мотнул головой куда-то в сторону, и тогда Али заметила, что один из присутствующих парней держал в руках видеокамеру. — Если вера на что и годна, то только если воспринимать религиозные символы буквально. Стоит отдать должное древним римлянам — они знали толк в пытках еврейских мятежников. Ты так не считаешь?
Он коротко рассмеялся и посмотрел ей в глаза, но будто бы и не ждал от неё какого-либо ответа. И она продолжила молчать, тупо уставившись на то, как остальные направились к выходу.
— Не прекращай снимать, приятель! Хуану точно понравится вторая часть, — крикнул Сид вслед тому, что держал камеру, а затем схватил застывшую Али за руку и тоже повёл к двери. Когда оставалось только шагнуть за порог, он резко остановился и с озорной улыбкой обернулся к распятому на кресте Бенни. — Никуда не уходи! — издевательски бросил он ему, после чего вытолкнул Али наружу, а сам спешно зашагал куда-то за угол.
Сид вернулся почти сразу, и в руках у него были две небольшие канистры. Обратно в контейнер он шёл бодро, едва не подпрыгивая на ходу, а когда вышел снова, за ним потянуло бензином. Не оставалось никаких сомнений в том, что должно было произойти дальше, но Али упорно не понимала, ради чего нужно было так мудрить. Сама она привыкла решать любые проблемы максимально просто и эффективно, в этом же театральном садизме не было никакого смысла. Но куда больше её интересовало, зачем здесь она…
Сид не дал ей погрузиться в раздумья. Щёлкнула зажигалка, громыхнула закрывшаяся дверь, и вскоре из щели повалил тёмный дым. Листы железа немного глушили истошные крики, раздававшиеся внутри. Али почему-то прислушивалась к ним, а потом вдруг почувствовала, как тяжёлая рука упала ей на плечи.
— Думаешь, я тут злодей, да? — промурлыкал хрипловатый голос ей на ухо. — Но понимаешь, в чём шутка… Он умолял меня сохранить ему жизнь, но что он сам сделал для этого? Нет, я ведь дал ему чёртов выбор! Достаточно пожертвовать своими жадными ручонками, чтобы выбраться. Дверь никто не запер. Честное слово, если бы он вышел оттуда, я не стал бы его убивать. Но видишь? Он не может. Значит, не так уж и сильно хотел жить. Интересно, а насколько сильно хочешь жить ты? Эй, Алиса, ты смотришь?
Он повернулся к ней, чтобы убедиться, что её взгляд прикован к контейнеру, внутри которого уже стихли вопли, а чернеющие языки пламени начали упрямо прорываться наружу через отверстия от пуль и каждую щель. Он будто бы искал что-то в выражении её лица, следил за реакцией, а затем вновь начал говорить.
— Ну как? Тебе нравится? Если хочешь стать частью команды, ты должна уметь веселиться. Я помню, ты говорила, что любишь смотреть на огонь. Так, что думаешь?
Он скалился, в его улыбке чувствовалось искреннее удовлетворение от происходящего. Говоря с ней, Сид продолжал неотрывно смотреть Али в лицо, словно искал подтверждение тому, что его слова вызывают у неё физическое отвращение или по меньшей мере дискомфорт. При этом в каждом его жесте, в каждой фразе она ощущала его стремление завладеть ею без остатка.