Но на её лице не было ничего. Одна пустота. Лениво моргнув, Али чуть склонила голову на бок и задумчиво произнесла:
— Беконом пахнет…
Несмотря на блеск пламени в её зелёных глазах, странная ледяная аура, которую излучала эта девушка, была почти осязаема. Казалось, для Али не существовало ничего вокруг. Эта всепоглощающая пустота готова была распространиться как вирус, стирая всё на своём пути, и в то же время неумолимо манила к себе. Это было чем-то совершенно неправильным, ломающим привычную реальность. Али стояла прямо рядом с Сидом, но у него складывалось такое впечатление, что если бы он не касался её сейчас, если бы она не ответила ему, то он бы уже начал сомневаться и в собственном присутствии.
***
Тот факт, что наёмники решили закатить шумную пьянку по поводу всего случившегося, нисколько Али не удивил. С момента, как она оказалась на островах, всё происходящее вокруг казалось ей каким-то сюром, но, видимо, она уже начала к этому привыкать.
Возвращаться на первый остров этой ночью никто не стал. Вместо этого все отправились на ближайший крупный аванпост, где хватило бы места для буйной толпы и костра. Возле этого поистине огромного кострища Али и сидела, игнорируя шум голосов вокруг и смотрела на поднимающееся чуть ли не до самого неба пламя. На таком гигантском костре впору было сжигать ведьм, и, подумав об этом, она всё ждала, что Сид возьмёт и бросит её в самое пекло. Но вместо этого он только пил, нюхал какую-то дрянь и шатался от одной компании к другой, поддерживая всеобщий кутёж. Её поражала эта способность — веселиться так, словно «завтра» никогда не наступит. В тайне она этому даже завидовала. Он не был похож ни на одного мужчину, которого она когда-либо встречала или могла бы встретить. Всеми своими действиями он производил такое впечатление, будто бы мог существовать лишь при обязательном условии, что очень скоро исчезнет.
Сид возник перед ней совершенно внезапно, словно вырос из-под земли. Он смотрел на неё почти не моргая, улыбка приобрела зловещие черты, а в отблеске пламени можно было увидеть, насколько чёрными стали его глаза от всей наркоты, что он успел в себя засунуть. Там, откуда она пришла, Али сталкивалась с опасностью на каждом шагу, но почему-то именно этот человек виделся ей опаснее любого солдата из бункера, потому что встречи с солдатами можно было избежать, но того, что нёс в себе Сид, избежать было нельзя.
— Будешь? — Он протянул ей открытую бутылку пива, но Али лишь уставилась на неё с сомнением, которое, учитывая прошлые события, было вполне обосновано. — Что? Скажешь ещё, что и не пила никогда? — усмехнулся он, и Али наконец заговорила.
— Только в качестве анестезии.
— Ну так самое время начать делать что-то ради удовольствия, а не из необходимости. Или ты здесь не за этим? Сама сказала, что хочешь просто жить.
Али ещё помнила, как погано ей было в последний раз, когда она приняла что-то из его рук, но при этом также отлично помнила и то, насколько хорошо ей было сразу перед этим. Она и не знала, что может быть настолько хорошо, и теперь её мучил вопрос о равноценности последствий и удовольствия. В конечном итоге она до сих пор была жива…
Али взяла бутылку и сделала пару крупных глотков. Вкус оставлял желать лучшего, но от этого, во всяком случае, во рту не горело так, как от того пойла, которое ей давали как-то раз, чтобы заглушить боль от зашивания раны наживую.
Постепенно тело начало расслабляться, однако никаких других побочных эффектов Али не заметила. В какой-то момент ей даже стало смешно от мысли, что Сид не попытался подгадить ей снова, но лишь на мгновение.
— И ради чего всё это? — нарушила она молчание, продолжая буравить взглядом костёр, как под гипнозом. — Ради чего тебе было нужно мне это показывать? Хотел внушить страх? Ну так меня довольно трудно удивить…
Она услышала, как рядом хмыкнули. Затем раздался очередной щелчок зажигалки и звук шумно втягиваемого воздуха, а в следующую секунду Сид переместился так, чтобы закрыть ей обзор и заставить её смотреть на него. Он загадочно улыбался, пуская облака дыма в пространство между ними.
— Потому что мы с тобой одинаковые. — Слова заставили её глаза резко распахнуться, как если бы неожиданно что-то взорвалось прямо у неё под носом, а он продолжал, не обращая на это никакого внимания. — Покой и хаос… В какой-то момент это становится для тебя равнозначными понятиями, одним, блядь, и тем же. Эта жажда, эта потребность внутри… Та же, что я вижу в тебе. Это внутреннее противоречие.