— Печальный маленький мальчик… Вечно такой непослушный…
Она насмехалась над ним. Слова сочились ядом. Образ вырос из голубого света и тут же рассеялся дымом, чтобы восстать снова у него за спиной.
— Ты никогда не был тем, кто мне нужен. Тем, кого я хотела…
Он резко развернулся, но фигура Саны опять растворилась в воздухе и возникла снова, с другой стороны.
— Ты слаб, Сид. Ты так стараешься, но в конечном итоге всё равно проиграешь…
Она вновь делала это. Проникла в его голову и никак не могла оставить в покое. Даже спустя столько времени. Заполняла своим ядом мысли, отравляла сознание. Сид замахнулся для удара, но кулак лишь врезался в дым, а Сана в очередной раз появилась за его спиной.
— Разве ты не хочешь, сделать меня счастливой? Угодить мне? Ты знаешь, что нужно сделать. — Её притворно ласковый голос сменялся хорошо знакомым ему приказным тоном. Он почувствовал тяжесть в плотно сжатой ладони, а опустив глаза, увидел пистолет. Тонкая рука, украшенная множеством браслетов, легла на его предплечье и заставила поднять оружие. Сана плавно прошла вперёд и встала напротив, выжидающе глядя ему в лицо. Лишь когда ствол оказался прижат к его собственному виску, на её губах появилась тень улыбки. — Сдайся. Умри!
Он колебался. Сам не понимал, почему, но продолжал стоять в этой позе, пока наконец клокочущая ярость не заполнила тело. С диким рёвом Сид перевёл прицел на высокомерное лицо девушки и выстрелил, но пуля ожидаемо только прошибла сгусток дыма.
— Правда хочешь убить меня? После всего, что я для тебя сделала?
— Заткнись, сука! Замолчи!
Он выпустил почти всю обойму, но ни одна пуля так и не настигла цели, лишь заливистый смех долетал до ушей со всех сторон.
— О, я знаю, ты до сих пор жаждешь моего одобрения. Жаждешь меня… моего запаха, моего тела…
— Свали нахуй из моей головы!
Новый выстрел — и призрак рассеялся. Сид напряжённо вглядывался в туман, но вокруг вдруг стало подозрительно тихо. Медленно шагая вперёд, он озирался по сторонам, но Сана словно затаилась, выжидая удачный момент, чтобы напасть. Вскоре её смех уже начал мерещиться ему, и тогда тишину, нарушаемую лишь гулким биением гигантского сердца, разорвал шум радиопомех. Шипение становилось всё громче, будто стремительно приближалось, а когда звук стало практически невозможно терпеть, всё резко оборвалось, и Сид услышал другой голос. Он звучал неразборчиво, откуда-то издалека, искажённый механическим треском, но это точно был голос Али. Из шума удалось расслышать лишь одну фразу:
— Я буду камнем в твоей реке…
В ушах снова зашипело. Сид двинулся туда, откуда, как ему казалось, шёл звук, но, едва он сделал шаг, всё прекратилось, и из тумана выплыл призрак Саны.
— Почему ты так поступаешь со мной? Думаешь, сможешь меня заменить? Разве она лучше меня?
В этот раз она выглядела иначе. Её лицо по-прежнему сохраняло гордый и надменный вид, однако в голосе были различимы нотки тревоги. Силуэт дрожал, как нестабильная проекция. Заметив это, Сид хищно оскалился. Руки Саны заискрились белым шумом, и призрак растворился, а сквозь нарастающее шипение вновь прорезался голос Али:
— Точкой равновесия…
Помехи стихли. Подняв голову к красному небу, Сид прокричал:
— Вот тебе откровение, сука: кто угодно лучше тебя!
Он уверенно двинулся вперёд в поисках выхода из этого места, но земля не отпускала его. Он ускорил шаг, сорвался на бег, но совсем никуда не продвинулся. Дыхание сбилось, на лбу выступил пот, и когда Сид начал выбиваться из сил, холодные руки обхватили его лицо, и перед глазами резко возникла Али.
— Найди меня! — крикнула она, и в этот самый миг Сид наконец распахнул глаза, чтобы увидеть ясное голубое небо над головой.
Уже рассвело. Он думал, что вырубился всего на несколько минут, но ночь пролетела незаметно. Тело получило заслуженный отдых, но вот в голове был настоящий бардак. Даже по его меркам. Поэтому Сид не сразу понял, что треск, доносившийся до ушей, шёл из рации, а не был остаточной фантазией воспалённого разума.
— Сид? Ты там? Ты слушаешь?
Он не мог видеть Али, но мог в точности представить выражение её лица, просто услышав голос, блеск в её глазах и хитрющую улыбку. Мысль об этом подняла настроение. Он присел, поднёс рацию к губам и чуть хрипловатым голосом ответил: