Даже дверь в эту комнату изнутри была обита мягкой тканью. Единственным открытым местом на ней оставалась лишь маленькая узкая щель примерно на уровне глаз, в которую нельзя было протиснуть даже руку. У Сида не вышло бы и при всём желании, ведь руки его оказались скрещены и намертво прижаты к телу смирительной рубашкой.
С трудом поднявшись на ноги, он пошатнулся. В ушах стоял страшный звон, конечности затекли и казались совсем ватными, а голова дурной, словно он был пьян так, как уже давно не мог накидаться. Бессилие приводило его в ярость, и после нескольких безуспешных попыток разорвать свои оковы и высвободиться Сид зарычал.
Ломиться в запертую дверь было бессмысленно. Оставалось только ждать, когда кто-то войдёт, но никого не было. Время здесь ощущалось странно, и Сид не был уверен в том, сколько прошло, прежде чем снаружи послышались шаги. Однако внутрь никто не вошёл, и шаги стали удаляться. Резко подскочив к двери, Сид сорвался, давая волю своему гневу.
— Эй! Эй! А ну вернись! Слышите меня, сукины дети?! Что?! Думаете, такие крутые? А?! Давайте, блядь! Зайдите сюда и проверьте! — Сквозь крик начал пробиваться истерический смех, но Сид уже завёлся так, что не мог остановиться. — Я с вами справлюсь даже так! Пизда вам, обмудки!
Никто не отозвался.
Взяв разбег, он с диким рёвом налетел на дверь плечом, но та, ожидаемо, даже не дрогнула. Шаги отдалялись. Тогда, привстав, Сид заглянул в это узкое отверстие на двери, ожидая увидеть в нём коридор, но вместо этого глазам предстала совершенно иная картина.
Древний храм посреди ночных джунглей. В точности, каким он его помнил. Освещаемый множеством факелов, которые, казалось, здесь не гасли никогда.
Ветер всколыхнул пламя, и из воздуха возникли фигуры. Сперва призрачные, но затем они всё больше обретали форму. Сид сразу узнал их. Себя и Сану. Много лет назад, когда ещё детьми они так часто носились вместе по этим руинам. Вот и сейчас Сана взлетела вверх по ступеням, а он догонял её.
Она остановилась возле одной из стен, украшенных рисунками. Это было её любимое место. Она тащила его сюда каждый раз, и каждый раз не могла не начать говорить о легендах, которые он уже знал наизусть не хуже неё. Только в отличие от Саны Сиду этого было мало. У него в голове не укладывалось, как можно ограничивать свою жизнь этим островом и этими сказками. Ему хотелось большего. Видеть, слышать, пробовать больше. Больше, чем можно вынести. И он не оставлял попыток объяснить это ей.
— Хватит. Пожалуйста, послушай. — Запыхавшийся мальчик остановился возле Саны, положил руку ей на плечо и развернул к себе, заставляя наконец взглянуть на него. Чтобы хоть раз она действительно его услышала. — Нам не нужны все эти истории и легенды, у нас есть мы… — В его глазах было столько надежды, а она всё продолжала смотреть на него своим ледяным взглядом, словно всегда оставалась лишь будущей жрицей, лидером, но не другом. И всё же, сдаваться Сид не умел. — Забудь всё, что тебе рассказывали, чему учили. Там ведь целый мир! Если меня тебе недостаточно, то разве тебе не хватит целого мира? М? Скажи мне, объясни, во что ты веришь?
Сана застыла на секунду, а затем сбросила с плеча его руку, глядя всё так же холодно и разочарованно. Её слова прозвучали, как три коротких выстрела.
— Я верю в силу. В долг. И в предназначение.
Видение вмиг рассеялось, и на смену ему пришло новое. Яркое, освещённое лучами полуденного солнца. Даже находясь за дверью, наблюдая за ним издалека, Сид мог почувствовать, каким жарким был тот день. Или же он просто хорошо его помнил? День, когда на берег высадились незнакомые вооружённые люди. День, когда прибыли чужаки.
Те, кого он знал, стояли на коленях. Никто не кричал, не слышно было ни стона, ни всхлипа, но все они дрожали от напряжения, затылком чувствуя на себе прицел. Кто-то попытался сбежать, и теперь его кровь окрасила светлый песок. Этот худой мужчина в цветастой рубашке и пиджаке, с сигарой в зубах выглядел здесь как нечто совершенно инородное. Он говорил что-то про людей, как про ресурс, товар, на который собирался поставить цену, нарочито уделяя особое внимание женщинам. «Молоденькие девушки идут по самой высокой цене», — так он сказал.
Сид не думал о том, что делал в тот момент. Эмоции всегда легко брали над ним контроль. И, конечно, он совсем не думал о смерти, бросаясь вперёд на этого человека. Даже когда один из чужаков повалил его и, прижимая ногой к земле, нацелил автомат ему в голову, он всё равно продолжал кричать и яростно вырываться, подобно дикому зверю, готовому перегрызть глотку любому.