***
Каждая клеточка тела Али горела огнём. Она не думала, что когда-нибудь снова почувствует это. Но хуже всего было увидеть зеленовато-серые бетонные стены и этот омерзительный искусственный свет, от которого болели глаза.
Её разрывало на части, пальцы царапали пол так, что ногти ломались. А потом последовал удар в живот, от которого все внутренности сжались. Али упала на бок, тело свело судорогой, и блевануть ей не дал только новый удар, пришедшийся в голову, после которого свет наконец померк.
Холод. Теперь это всё, что ей осталось. В кромешной тьме не было ничего, кроме страшного холода. Али не знала, каким будет её конец и как скоро он наступит, но не оставалось сомнений в его неизбежности. И всё же она решила, что это не самый плохой расклад, учитывая те дни, что она провела на острове. Могла бы сгнить здесь с самого начала, могла бы умереть, ещё тогда, шагнув в загрузчик… Но ей удалось увидеть тот мир, которого желал для неё отец. Пускай и не долго. И каждый из этих дней стоил того. Сколько бы времени ей не осталось, эти воспоминания останутся с ней, и никто не сможет отобрать их. Солнце, море, пляж… Сид.
Али вдруг в полной мере осознала, что ей будет не хватать именно его. Он был тем, что давало жизнь этому острову, его сердцем. Она ведь даже не попрощалась с ним. Из всех вещей, о которых можно было бы жалеть, она жалела о том, как по-дурацки исчезла. Хотелось хотя бы коснуться его в последний раз. Невесомо, вскользь, всего на секунду. Но, видимо, уже не судьба.
Блуждая во мраке в этой холодной пустоте, Али невольно задумалась, будет ли смерть выглядеть так же: просто темнота, и ничего больше. Она бы очень долго смеялась, окажись вдруг, что загробная жизнь на самом деле существует. Тогда бы её наверняка ожидал адский котёл, а уж там-то будет гораздо теплее. Вот только все законы физики идут вразрез с этой теорией, а значит тепла ей уже не видать… Нет, это полнейшая глупость. Ведь даже если ад и существует, то она уже в нём.
Будто в подтверждение этой мысли тишину разрушило какое-то зловещее шипение и совсем тихий низкий гул. Али заозиралась, но не разглядела ничего. Гул шёл ниоткуда, но при этом со всех сторон одновременно. Он медленно нарастал, приближаясь к ней. Этот звук окружил её, взял в плотное кольцо, из которого нельзя было выбраться. И чем плотнее это кольцо сжималось вокруг неё, тем отчётливее становилось шипение. Нет, это были не просто случайные звуки, напоминающие помехи. Это были голоса. Множество голосов, звучащих одновременно. И когда Али смогла различить слова, ей действительно захотелось бежать, вот только бежать было некуда. Тогда в черноте вспыхнули маленькие огни. Десяток пар горящих холодным мёртвым светом глаз смотрели на неё из тьмы. Смотрели и приближались.
Али не видела лиц, не видела даже силуэтов, только пылающие глаза, но почему-то она точно знала, кому они принадлежали. Ведь тени спрашивали её лишь об одном.
— Зачем ты это сделала?
— Почему поступила так с нами?
— Мы верили тебе…
— За что ты отправила нас умирать?
Окружённая, Али упала на колени и схватилась за волосы. Ад был здесь. Всегда. Не на земле и не под ней… Ад живёт в головах каждого.
Два мёртвых огня стремительно подлетели к ней, полыхнув прямо перед её лицом. От голоса, который она услышала, тело парализовало страхом.
— Когда же ты стала такой?
Полный скорбной печали голос принадлежал её отцу.
Али сжалась в комок, но спрятаться от призраков было негде. Дрожа от холода, она лишь спрятала голову в руках, сжимала кулаки до крови, надеясь, что боль поможет ей очнуться, но боли не было.
— Эй, принцесса, заканчивай с этим дерьмом! — послышалось вдруг где-то за спиной. Это был не он. Его не могло быть здесь. И всё же голос стал для неё спасительной соломинкой, за которую можно ухватиться. — Будешь и дальше жалеть себя? Давно стала такой никчёмной? Ты сделала то, что должна была. Забыла? Так что… Проснись!
***
Вновь отключившийся из-за болевого шока солдат не думал, что выживет, однако сознание вернулось к нему.
Оружие отобрали. Сам мужчина был крепко привязан к железному стулу. На ноге была туго затянута повязка, и грязная тряпка насквозь пропиталась кровью там, где раньше была рука. Его не собирались убивать. По крайней мере, вот так просто. И лучше бы он умер. Умереть было бы проще, правильнее. А здесь его снова поджидал безумец со взглядом дикого зверя.