— Мне каждый раз, придётся тебя трахать, чтобы ты замолчала хотя бы на пять минут? — спросил склоняясь, давая мне соскочить со стола.
— Егор, знаешь… — начала обманчиво спокойно, пробираясь руками под его футболку — Последние несколько минут, я лежала и думала. — потянула края вверх, снимая с мужчины вещь, полностью пропитавшуюся нашим запахом.
— Получилось? — спросил с усмешкой, оттесняя меня к столу, опять.
— Да. — кивнула, как можно быстрее надевая на себя футболку.
Стоять абсолютно голой, перед полностью одетым Романовым — то ещё удовольствие.
— Иди ты в задницу, Романов. — успела отойти в сторону, прежде чем он меня удержал на месте.
Но не успела выйти из его кабинета, прежде чем почувствовала спиной твёрдость его грудных мышц, а ягодицами, готового к новому раунду его дружка.
— С удовольствием, Дёмина. — прошептал на ухо, вызывая на этот раз совсем не игривые и не приятно-нежные мурашки.
— Это невозможно. — зашипела, со всей силы наступая ему на ногу.
— Ты сама подписала этот договор. — усмехнулся, спуская руку ниже по животу, но не ступая дальше — Расторгнуть его нельзя. — добавил, словно читая мои мысли — Телефон отдашь мне, верну через пару часов. Все твои звонки и переписки будут контролироваться. Поняла?
— И что? — убрала пятку с его стопы, потому как понимаю, что таким образом делаю больно только себе, но никак не ему — Переквалифицировал, мня из уборщицы в личную подстилку? — усмехнулась, чувствуя, как по щеке покатилась первая соль.
— Зачем так грубо? — хватка ослабла, теперь он практически меня не держал.
Слегка поглаживал живот, едва заметно одной рукой, а вторая мирно покоилась на плече, ближе к ключицам. В то время как мои кулаки были сжаты настолько сильно, что ногти наверняка оставят уродливые следы, на коже ладоней.
— Любовница. Женщина. — продолжил — Моя. — добавил, шепча в макушку.
Если отбросить всё произошедшее, наше знакомство, наши перепалки, его идиотизм, маньячные наклонности, то этот жест мог бы казаться милым и романтичным. То, как он держит меня в своих руках, как вдыхает мой аромат, перебирает волосы, шепчет в макушку — это могло бы вызвать у меня нежные чувства. Случись это при других обстоятельствах и с другим мужчиной.
— На две недели? — вырвался нервный смешок из груди.
— Пока да. — отступил на шаг назад, отпуская меня.
— Что значит пока? — развернулась к нему, стерев перед этим влагу с лица.
— Пока — значит, не будем заглядывать в будущее. — склонил голову на бок, проводя взглядом по моим голым ногам — Умойся, приди в себя и спускайся к ужину. Я накрою.
— Оо… — нервы были на пределы — Спасибо за такую честь. — резко ответила.
— Телефон? — проигнорировал мою реплику.
— Внизу. — снова огрызнулась и не желая больше находиться с ним в одной комнате, пулей вылетела из кабинета.
Душ и подумать. Подумать и душ. А ещё, снять с себя его вещь и понять, как я могла так оплошать и как всё исправить.
27
Душ не помог. Как и нервное хождение по комнате из угла в угол. Две недели. Всего две недели — так мне казалось, пока я не начала подсчитывать дни. Сегодня пятнадцатое, до третьего числа — девятнадцать дней. Это больше двух недель. Два выходных в неделю, спасут ли они меня? Не думаю. Если вдуматься, то этот договор только усугубил и так далеко не радужное прибывание в этом доме. “Все твои звонки и переписки будут контролироваться” — что это значит? Запретит говорить правду родным или вообще запретит связываться с ними? Прояснять этот вопрос мне не хотелось, ровно, как и спускаться к ужину.
Переоделась в чистую одежду. Пришлось надеть единственную майку и сверху худи. Единственная футболка была испорчена. Влажные волосы заплела в лёгкую косу — чтобы не мешались, стёрла очередную слезу и вышла из комнаты.
Нет, не к ужину. Есть совершенно не хотелось. Нужно забрать Брюса, возможно покормить, если малыш проголодался. Не смотря на и так плачевные обстоятельства — потакать Егору и быть безвольной куклой я не собираюсь. Всё что он мог сделать — он сделал.
Осторожно ступаю, спускаясь на первый этаж. Сразу же направляюсь к креслу, где оставила котёнка. Импровизированный кокон из пледа оказывается пуст. Как бы я не трусила его и не топала ногой от досады.
— Чёрт. — тихо выругалась, оглядывая гостиную.
Придётся блуждать по дому в поисках Брюса. На втором этаже его быть не может — иначе бы я заметила. Все двери заперты, и он бы слонялся по коридору. В гостиной осмотрела каждый миллиметр, ровно так же, как и в уборной первого этажа. Единственная комната, в которую он мог заглянуть на первом этаже — столовая, или же кухня. Оставить Брюса на растерзание Романову? Ну уж нет.
С уверенностью, но несмотря на это — не смело, шагаю в сторону столовой. Пусто. Романова нет. Брюса тоже. Бросаю взгляд на приоткрытую в кухню дверь, слышится приглушенный голос Егора. Он не один? Каждый раз после…интима со мной, будет тащить в дом всякую грязь? Возмущение берёт верх и теперь смело иду вперёд. Толкаю дверь и застываю на пороге кухни.
Стоящий ко мне спиной, готовящий ужин Егор. Полуобнажённый Егор. Уверена он был в душе и проблема не в том, что я сняла с него футболку, у него их сотни — уж я-то знаю, сама их глажу. Брюс — сидящий по центру стула и внимательно следящий за каждым движением Романова. Идеально — если забыть прошедшие две недели, в особенности последние два дня.
Стоило только сделать шаг в сторону котёнка, как Романов дал понять, что заметил моё присутствие.
— Ужин готов. — сказал, убирая нож в мойку.
— Я не голодна. — ответила тихо, подхватывая на руки котёнка.
— Ты поужинаешь со мной. — холодно отрезал, поворачиваясь и разлаживая приборы на столе.
— Я не голодна. — повторила упёрто, стараясь не смотреть на Романова.
— Алиса. — остановился, пронзая меня взглядом — Ты должна поесть. — добавил более мягко, в сравнении с предыдущей репликой.
— Егор, пожалуйста. — сказала тихо, поднимая на него взгляд, зарываясь пальцами в мягкую шерстку котёнка.
— Только сегодня. — ответил после не долгих раздумий.
Отвечать я не стала. Молча вышла из кухни и так же молча, но в ускоренном темпе поднялась в комнату. Дверь до конца прикрывать не стала — из-за Брюса. Малышу обязательно захочется выйти, например в туалет или поесть. О поесть — позже, минут через сорок, когда Романов уйдёт из кухни и столовой, нужно будет обязательно покормить котёнка.
***
Думал ли я о последствиях, когда брал Лису на столе в кабинете? Определённо нет. Волнуют ли они меня сейчас? Меньше, чем состояние Алисы. Открываю, недавно закрытую вкладку на смартфоне. Устанавливаю телефон в вертикальное положение, опирая его о стакан и принимаюсь за ужин.
Она права — я псих. Сдвинутый на ней псих. На её волосах, коже, ногах, запахе. Чёрт! Даже на её трещании, улыбке, сарказме — абсолютно на всём.
У неё нет телефона или ноутбука. Всё что ей остаётся — лежать на постели и смотреть в потолок, периодически разговаривая с котом. Брюс — так она его назвала? Камера в её комнате пишет со звуком, но я не слушаю. Достаточно того что смотрю.
Мог поступить иначе, когда понял, что не оставлю эту идею? Да. Вполне реально было расположить её к себе, увлечь собой. Лиса сама того не признавая, возможно не понимая — получает удовольствия от простых касаний, не говоря уже о поцелуях и ласках. Выбрал другой путь, более короткий и жёсткий. Мне не к чему ещё одна влюблённая и мечтающая о хэппи энде любовница. Так будет проще разорвать эту связь. Лучше ненавидит чем надеяться и страдать. Лиса желает и кончает — этого для меня достаточно.
28
Семь утра. Целый час до “рабочего дня”.
Нехотя встаю с постели и цепляюсь взглядом за лежащий на тумбочке телефон. Мой телефон. Ни одного пропущенного от Славки или её мужа, вообще ни одного пропущенного за всё это время, не считая тех, что были вчера — и те, в основном от Милославы.