Матушка моя к нему с добром, ластится, в очи заглядывает, хвостик накручивает, а мне строго, словно и не сын я, а - бургомистр:
"Иди в людскую, холопчик!
Нет тебе теперь места в родной норе; Братец Кролик дядя Бен - анкл Бен - из Америки пожаловал... навсегда...
Мир нам!
В шахматы тебя научит играть, чемпионом сделает, но только - раскайся, почувствуй очарование одиночества, когда без ласк - искренен и прямо на трудовом поприще нам будешь добывать капусту и морковь - золото и серебро Кроликов".
"Ни одним словом, ни одним намёком, матушка, не побеспокою вас даже в аду! - кланяюсь, рыдаю, лапкой красные очи вытираю - боязно мне, что убьют меня - на мясо и на шкуру! - С величайшим удовольствием послужу вам, батрак я безземельный, марафонец без трусов.
Даже не спрошу у Братца Кролика из США - знает ли он Правду - а то наброситься на меня, назовёт отрицательным ответом и - шум деревьев на кладбище мне - реквием.
Наверно, в США Правду знают, если все угольно-черные - благородный цвет для Кролика!"
Кланяюсь, задом вышел, да сразу же на пороге адскую пятиконечную звезду нарисовал - в каждый угол звезды чёрную зловонную свечу поставил - на сале покойников, зажёг и удалился с миром - матушка и анкл Бен пусть лица свои воспламенят, достанут армейские регалии - всё равно очи их круглые от адской звезды в щёлочки превратятся.
Даже американская Правда не поможет - и нет в США Правды, иначе чёрные Братцы Кролики не искали бы её у нас, в России. - Белый Кролик вздохнул, занёс над перекошенным личиком графини Алисы нижнюю лапу в армейском ботинке с железными подковками на каблуках - лошадь, не лошадь.
На каку опаздываю!
Боже мой!"
Бабахнуло праздничным салютом в честь дня Российского Флага!
В Белого Кролика из стены ударила синяя высоковольтная молния; из скалы выплыло облако - не облако в штанах имени поэта Маяковского.
Из облака - значительный перст грозит, и столько в пальце мудрости и понимания, что графиня Алиса заплакала от умиления - так на уроке живописи умилялась над натурщиком - графом Орловым Сергеем Петровичем.
- Не упоминай имя Господа всуе! - из облака громыхнуло, а палец лёгким щелчком - в слегка поджаренную молнией харю - отправил Белого Кролика в глубину тоннеля, где черти не ночевали.
Графиня Алиса с плачем и дрожью в коленях побежала за Кроликом, но его и след простыл - только обгоревшая фотокарточка на камнях: Белый Кролик с балеринами в Сандуновских банях.
"Вздор! Непотребное! Презренное! - графиня - упала бы в обморок, но нет кавалера, который поддержит и нюхательную соль поднесёт, - поправила ушибленную челюсть, в досаде ущипнула себя за левую булочку на груди: - Лихорадочное состояние, стены меняются, словно в кинематографе.
Белый морально неустойчивый - в армию ему - Кролик.
Глас Божий из облака - впечатляет, но не заменит урок французского языка, а каждая благовоспитанная девица по-французски должна изъясняться с галантными шевалье и виконтами - так мужик учится браниться с торговками. - Графиня Алиса без интереса рассматривала мрачное подземелье: то тут, то там на цепях болтаются оборванцы с пустыми глазницами, а на щеках - татуировки с изображением главы гильдии Московских купцов.
Из тёмных ниш на графиню Алису дышало, сопело, и поэтому благовоспитанная графиня - чтобы не уронить честь и достоинство - проходила мимо, не тыкала пальчиком в тугую черноту, похожую на ожившего батрака.
Чёрный афровсадник в чёрном на чёрном коне проскакал мимо, воротился (графиня Алиса отшатнулась в сильнейшем испуге, чёрту бы больше обрадовалась, чем этому всаднику), с паталогической брезгливостью лесника на лице оглядел девушку, хлестнул плёткой семихвосткой - имени Карабаса Барабаса - по спине и умчался с воем, проклинал узкие проходы и низкие своды - каждый раз стукался головой о камни, умирал и воскресал, как овощ.
Графиня корчилась на камнях, поливала древние плиты слезами и кровью, даже не удивлялась, что её бьют Кролики и всадники Апокалипсиса:
- Заслужила я кару, наверно, за ненадлежащее приличное поведение в Институте Благородных Девиц! - графиня Алиса чувствовала, как праздничным воздушным шаром набухает от крови платье на спине - плётка содрала кожу. - Если я сейчас в пыли нарисую потрет Государя Императора, то простятся ли мне грехи и незнание латыни - исчезнут ли раны кровавые и дурная бляха под глазом, имя которой - Скорбь? - графиня Алиса поцеловала себе левую ручку, затем - правую, представила, что галантный кавалер ручки целует - засмеялась легко, но с болью в голове и спине - так смеются рабы на хлопковых плантациях в Узбекистане.