Год назад - прижало нас - отправились в Италию на сбор урожая лука - так Александр Македонский отправился в Индию за бананами.
Я себя принуждал, себе говорил:
"Буратино! Мальчик мой - не гнушайся национальной еды итальянцев и украинцев - в цибуле сила!"
Лук - живой, в магазине вы, барышня, видите мёртвый лук, а на грядке он - живой, с глазками - Чиполлины в грядках.
Вытаскивали визжащих мальчиков и девочек луковичек за зеленые перья волос, луковицы умоляют нас не убивать, обещают дары пиратские; но - продовольственная программа - вытащим по луковке - ЦАХ-ЦАХ! по-польски, отрываем ненужное и уже мёртвую луковку в корзину - вам, девушка, на витамины, нам - на заработок.
Теперь будете размышлять, прежде чем прикажите официанту в белом трико злоумышленника из Багдада:
"Милейший! Принеси мне луковую похлебку а-ля Рим!"
Я с вами беседую легко, непринужденно, а полено моё древесные черви подтачивают - нелепые, без извинений, но владеют собой не хуже монахов.
Превращусь в каменный уголь - стану бессмертным, но другого пола, иной расы - афробуратино - а афробуратине никто не доверит руководство театром Счастья - дилемма.
Вы требуете прекратить избиение Пьеро, наболело у вас - нет Принца на Белом Коне, чтобы с налёта поцеловал взасос, с небрежностью и беспредельной болью во взгляде рыцаря.
Беда! Рыцари - благородные, совершают подвиги в честь дамы сердца, заступаются за сирых, обиженных, бесплотных, но - неграмотные, лапти, а не грамотеи.
Дворяне и чернокнижники - в противовес благородным рыцарям в латах и на конях - трусливые, изворотливые, лживые до селезёнки; за даму не заступятся, придумают тысячу причин, и в конце концов дама окажется для дворянина виновата в своих бедах, поэтому и выручать её во вторник - зазорно, а в остальные дни недели - лучше ногти лакировать, чем за даму заступиться с серпом и молотом.
Вы витаете в облаках - не знаете ни немытых неграмотных рыцарей, ни лживых куртуазных лжецов умников, так зачем же управляетесь с моим театром, милая вы наша, худенькая - не зовущая к шалостям на сеновале.
Мы - когда в Театр Счастья ввалились - обрадовались, ставили задорные веселые пьески нравственного - как библиотечная пыль - содержания
Зрители посещали охотно, платили щедро - новое, но затем интерес к нашим веселым пьесам - где одни сияющие лица кукол - угас костром в тумане.
Мы провалились в нищету, грызли старые ботфорты, кушали крыс - Чучундра приводила родственников.
Даже в Италию на уборку и убийство живого лука подписались - немцы мы в душе, с японской родословной, когда сакура вырастает на крови людей.
В добрую минуту калики перехожие посоветовали сменить репертуар - чтобы голые девки на сцене плясали, ноги выше головы поднимали; не кривите лицо, мамзелька, вам не детей кормить!
Личина у вас побитая, стонете от боли, поэтому - не играйте первую скрипку в балете. - Деревянный директор театра похлопал графиню Алису по правой ляжке, ободрил мощной чесночной волной лукового запаха изо рта. - Мы долго сопротивлялись - меняли тактику, и себя меняли - Яхве! Илларион и Игнатий! Будьте мудрыми, отворите дверь искусству! - Буратино в запальчивости воздел руки, трещал, грозил пальцем в потолок, но затем упал после - затухшего вулканом Кракатау - припадка. - Горестно, но Мальвина раздевалась на сцене догола, обнажала душу и телеса - ОГОГО - Мельпомена!
До сих пор доски сцены дрожат от возбуждения, словно их золотыми гвоздями накормили.
Звериное начало в женщинах, а звериные концы в мужчинах.
В новой пьесе "Красная шапочка" - Мальвина в первом акте разоблачалась, собирала на сцене грибы голая - всего-то действий - два акта грибы собирает и напевает - взорвала культурное общество всех столиц, атомная бомба, а не пьеса.
Билетов и за бешеные деньги не достать, народ в окна лезет, билетерш насилуют, сшибают, с вилами пробиваются в зрительный зал, воображают, что проснутся, а спектакль наш отменили, назвали обыденным и посыпали погребальным израильским пеплом афиши.
К чему стремимся?
Зачем бежим, если не знаем, что ждёт на финише? где финиш? и существует ли финиш?
Разбогатели мы вмиг, подкрасили чучело папы Карло, в разврат пустились - большие деньги разврату, а малые деньги - к серьёзным благородным поступкам, к вдохновению, к наукам, что питают не только юношей, но и женатых кобылиц.
Под осокой сидел - спрашивал себя - "Хорошо ли это, когда спектакль непристойный поставили - на бочку душу выложили?"
Под осиной сидел - о том же спрашивал, но ответ не получил, наверно, оттого, что - носок на голове у меня дурацкий, неполовозрелый.