Туматуге улыбнулся, провел рукой по вспотевшему лицу и, обращаясь к Корауге, начал рассказ:
— Мы далеко ушли в море. Без отдыха мы работали веслами целый день: не было ветра. Мотор шум делает. Там много было моржей.
— Ударами в бубен я призвал их, — перебил его шаман.
— Да, правду ты говоришь, Корауге, много там было моржей, — подтвердил Алитет, а Туматуге продолжал:
— Байдарные охотники встретили только одного, Когда они убили моржа и мясо сложили в байдару, от тяжести дно лопнуло. Мы проходили в это время мимо, но не остановились помочь. Мы видели, как они торопились поскорей выбросить убитого моржа в море.
— Помогать нельзя. Гнев духов моря мог перейти на вашу лодку. Духи всемогущи, и простой человек против них слаб, как слаба тундровая мышь против волка. Вы сделали так, как нужно, — наставительно сказал шаман.
— В этот раз я особенно метко стрелял, — с возбуждением продолжал рассказывать Туматуге. — Как только морж показывался, пуля из моего ружья попадала в то место, куда я посылал ее…
— А ружье чье? — вдруг перебил его Алитет. — Разве не от меня получил ты это ружье? Такого ружья нет на всем берегу. Этот винчестер — самый лучший. Так мне сказал Чарли. Я заплатил за него восемь песцов, три лисицы и двадцать пестрых пыжиков.
— Пыжиков было десять, Алитет. Я их тогда укладывал в нарту, — робко поправил Туматуге.
— Нет, двадцать, — строго сказал Алитет.
— Наверное, Алитет, я плохо умею считать. Ведь не торговый я человек. Как я могу знать? — испугался Туматуге.
— Двадцать пестрых пыжиков дал я ему в придачу. Чарли мне сказал: такое ружье называется «савадж», и оно всегда бьет без промаха.
— О-о! — протянул Туматуге. — А я и не знал об этом.
— Теперь знай, почему ты ловко стрелял, — заключил Алитет.
Огромный медный чайник был уже пуст. Шаман Корауге внимательно выслушал рассказ охотников и сказал:
— О! Я большой шаман. Много мне приходится заботиться о людях. В большой дружбе я с духами. Все стойбище живет под моей защитой. Я лечу оленей, я лечу людей, я отгоняю злых духов от нашего стойбища. Один Вааль не хочет знать этого. Он дрянной старик. А ведь, зазывая моржей к нашим берегам, я забочусь и о нем. Алитет всегда дает кусок мяса и в его ярангу.
— Правда, правда, Корауге! Каждой яранге на зиму нужно три моржа. А разве они набьют по три моржа на своей дырявой байдаре? Нет. Всем помогает Алитет, — заискивающе проговорил Туматуге.
— Вчера, когда я бил в бубен, духи сказали мне: будут моржи. Я это слыхал так же, как слышу по вечерам завывание собак. И я сказал Алитету: готовь лодку, готовь людей. И вот вы поехали. И вот вы убили одиннадцать моржей за один день.
Склонив голову на колени, раскрыв рот, Туматуге робко посматривал на Корауге. Сейчас он особенно верил в чудодейственную силу шамана.
Наргинаут вышла на улицу. Она принялась за обработку моржовых шкур. На них был толстый слой жира, и этот жир надо было немедленно снимать. Шкуры были с крупных зверей, и, наверное, Алитет захочет их продавать кочевникам — чаучу.
Наргинаут уставала от многочисленных домашних работ. Иногда она думала: зачем так много убивать моржей? На еду требовалось меньше. Не понимала она, когда Алитет говорил ей: больше шкур в яранге — больше веселого духа в человеке.
Руки Наргинаут не успевали отдохнуть, как снова приходилось быстро скоблить эти огромные шкуры. А завтра, наверное, Алитет привезет еще.
— Работай, работай! — говорил ей Алитет. — Разве женщины других яранг пьют чай с сахаром? А ты пьешь. Потому что живешь в моей яранге. Я, Алитет, все равно как американ. Так мне и Чарли говорил.
А в это время старик Вааль сидел в своей тесной яранге. Он думал о байдаре, у которой лопнуло дно: «Нехорошо. Не ко времени лопнуло. Охота началась. Как быть? Не заготовишь моржей, ой, как плохо будет зимой!»
Вааль вылез из жилища, спрятал в узком прищуре глаза, подтянул сползавшие штаны и подумал: «Сердито шумит море… Солнце скрылось за тучами… И моржей неслышно… Хорошо, когда солнце висит над головой… Хорошо и рев моржей слушать. Уши с радостью вселяют их голоса. От веселья сердце прыгает. — И Вааль тяжко вздохнул. — Теперь долго море не успокоится. И о чем только думает Корауге? Надо бы попросить духов утихомирить море… Только Корауге все равно: пусть шумит оно. Алитет привез моржей: ему что!»
Размышляя, Вааль прошел вдоль берега. «Пожалуй, шторм нагонит льды и закроет воду. Плохо будет», — и, отягощенный думами, вернулся в свое жилище.