- Это длинная история...
- И мы с большой охотой выслушаем ее за праздничной трапезой, - Хаук пожал руку родича и нового союзника, и мужчины обнялись словно давние друзья. - Вы проделали долгий путь и нуждаетесь в отдыхе. Прошу, разделите с нами радость и чашу единения.
Бурные возгласы северян и рукоплескания восточников сопровождали слова короля.
*
Когда хозяева и гости были сыты, а хмельная чаша не раз обошла груженые яствами столы, когда сладкоголосыми бардами были спеты все баллады, а ноги самых рьяных плясунов в изнеможении подгибались, Хаук отставил кубок с хмелем и поднялся. Сотни голов - светловолосых и огненных - повернулись к высокому статному вождю, голоса мигом смолкли, были слышны лишь мягкие хлопки огня в настенных факелах да потрескивание свечей в канделябрах.
- Долгих двадцать пять кругов наш народ бился за право жить, за возможность оставаться вольными. И вот такой день настал - Великий Север теперь свободен! Это больше радости и выше всякого торжества! Это счастье жить на своей земле без утрат и смерти, без тревоги за будущее. За это право отдали свои жизни сотни тысяч наших братьев. Лучшие из нас. Они не вернутся, чтобы дожить счастливые годы со своими семьями, не поднимут с нами хмельные кубки и не споют победные висы. Да, они не вернуться, но и мы никогда не забудем. Добрый след ушедших за грань отпечатался на каждом метре нашей земли. Рев дикого моря помнит их голоса, теплое раздолье полей хранит их дыхание, снега Севера знают их шаги. Все, что мы имеем сейчас - благодаря их преданности и самопожертвованию. Они всегда будут жить здесь, - король прижал ладонь к могучей груди, - в сердце каждого северянина, в наших воспоминаниях, в пульсации крови по венах. И сожри меня тролль если я заблуждаюсь.
Так часто любил говорить Олафф. Воспоминание о друге согрело сердце молодого короля, его лицо просветлело, разгладилась горькая складка между бровей.
- Память не песок, ее волной не смыть, - Ястреб смотрел на свой народ и глаза его светились лазурью. - Слава павших сияет ярко как звезды на высоком небе Сервера. Так было и так будет. Эа! Хольгет!*
- Эа! Хольгет!!!Эа! Хольгет!!! - громыхнули в ответ Инные.
От рева сотен глоток зазвенели, тонко задребезжали на столах серебряные чаши и блюда, Алии показалось, что вздрогнули даже исполинские стены замка.
- Дорогой родич, - Ястреб повернулся к сидящему рядом тестю, - здесь каждый жаждет услышать твой рассказ; прошу, окажи нам честь.
Король Востока и в свою очередь поднялся. Он немного помедлил, может собирался с мыслями или не пешил поведать о том, что тяжко вспоминать и невозможно забыть. Янтарный взгляд заскользил по залу, но уже отрешенный и погруженный в прошлое.
- Все случилось когда я был еще безусым юношей, - начал он. - Мой отец, владыка Сингефар, правил мудро, народ жил в мире и довольстве. Беда пришла как тать, внезапно, откуда ее не ждали. Нерейд, выдававший себя за доброго соседа, втайне готовился к войне. Шакалу казалось недостаточным обладать Прекрасным Югом, он одержимо жаждал власти и решил продавить под свой сапог все Континенты. Нерейд годами вынашивал гнусный план словно болящий опухоль и со временем ему удалось собрать огромное войско. Первым под удар попал Красный Запад. Чтобы противостоять южной чуме нужна была сильная армия, а король Ирмо таковой не имел. Он вынужден был заключить договор, без боя покорившись владычеству Юга. Нерейд же двинулся на Восток.
Алий откинул со лба прядь огненных волос и продолжил.
- Пойти войной на Земли Огня, это все равно что сунуть голову в пасть дракона. Против бренн бесполезны оружие и войско, каким бы многочисленным оно ни было - огонь всегда голоден. Южанин это прекрасно понимал, поэтому прибегнул к обману: он спрятал свои гарнизоны в горах, отдав им указ атаковать на рассвете, а к Сингефару явился с небольшой дружиной, как гость как друг. Весть о падение Запада еще не успела дойти до моего отца и причин сомневаться в честности...соседа, - король с трудом выплюнул это слово, - не было. Но трус всегда поступает как раб, низко и подло, ему неведомо величие королей. По коварному замыслу на пиру в вино был добавлен страшный яд, он парализовывал и разъедал жертву изнутри, причиняя невыносимые страдания. От него не существовало противоядия, моя семья и сотни воинов умирали в жестоких муках. Хлынувшие отовсюду наемники добивали тех кто еще дышал, безжалостно и с удовольствием, словно перед ними был скот, а не живые люди...