- Тогда, конечно же, я должна избегать и тебя, - печальный взгляд девушки ранил сердце мужчины.
- А я - тебя, - тоска голубых глаз кричала о боли.
- Помнишь, Хаук я тебе рассказывала о снах о Вахи, лесной женщие? - спросила вдруг Алия.
- Помню конечно, - кивнул светловолосой головой Инной.
-Отвези меня к ней. Она ждёт меня и, думаю, там мне безопасно и спокойно.
- Может, то всего лишь сны, а Вахи о тебе и духом не ведает, - упрямая складка снова залегла на его высоком лбу.
- Это не просто сноведения. Ведь гарты тоже в них были и снег, хотя я никогда его не видела.
Хаук понимал, что Алия права, как никогда: ее надо увезти отсюда и безопаснее всего было девушке именно у Вахи - никто не тронет ее в домике ведьмы, провидицу боялись и уважали все, даже Визфолл. Особенно Визфолл.
- Возможно, я так и сделаю, Алия, дай мне немного времени, нужно всё хорошо обдумать. Но это не значит, что я отпущу тебя совсем и ты избавишься от меня.
- Отпустишь. Нам всё-равно не быть вместе. Ты - первый вахнут Севера, твоя жена принцесса и будущая королева, а я - простая тала. Ты скоро забудешь обо мне и, возможно, никогда не вспомнишь. Так зачем продлевать мою агонию? Разве не понимаешь, как я страдаю когда вижу тебя с Каей? Каждый вечер я задыхаюсь, терзаясь своим одиночеством, только и жду наступающего дня, чтобы снова увидеть тебя. Хотя бы увидеть... Я помню твои слова, рабы ни на что не имеют права. Но если такова моя участь, то не милосерднее ли было дать мне утонуть в морской пучине?
Каждое слово Алии раскаленным клинком вонзалось в грудь Хаука.
- Ты говорил, что вырвешь из своего сердца любовь ко мне, - продолжала взывать тала к молчаливому вахнуту, - и в одеянии рабыни я перестану интересовать тебя. Посмотри на меня, Звук. Хорошо посмотри, вот я перед тобой в рабском одеянии, может теперь твоя душа теперь свободна от любви ко мне?
- Даже в этом мрачном платье ты краше любой королевы, - Хаук сглотнул горький ком, застрявший в горле и нежно провел пальцами по ее щеке. Он не желал для Алии такой судьбы. - Я соврал тебе и, в первую очередь самому себе, потому что я не могу вырвать любовь к тебе из своей груди, Алия. Не могу. И не хочу. Ты единственное чем дышу.
- Нет, Хаук, ты живёшь Севером, - возразила девушка.
- Да, я люблю свой дом, но Север без тебя пуст. Моя душа без тебя пуста. Я разучился жить и дышать без тебя, Алия. Я никогда не смогу позабыть тебя, разве можно забыть о своей душе?
Хаук потянулся к тале и их руки мгновенно соединились. Мужчина рывком привлёк Алию к себе, впился в её рот голодным поцелуем и застонал от долго сдерживаемых чувств.
- Нет, - сделала попытку отстраниться девушка.
- Дааа, - возразил ей в губы мужчина. - Люби меня, Алия и дай мне любить тебя.
- Хаук, - взмолилась она, не имея сил прогнать любимого мужчину.
- Моя Лисичка, моя девочка, - прошептал жарко целуя, он больше не мог и не хотел ждать ни секунды.
Губы и руки слились в одном движении, словно та трава переплетённая сочными стеблями, что была под их обнажёнными телами. На короткий миг разрывая голодные поцелуи, они шептали бессвязные, безумные слова, которые говорят друг другу все влюблённые на свете. Его губы, руки, его тело принадлежало Алии. Они принадлежали лишь друг другу. Алия была его талой, но правда заключалась в том, что Хаук давно сам стал её рабом. Она единственная была нужна ему. С тех пор как впервые заглянул в тёмную синь её глаз, остальные девушки словно перестали существовать для него, стали подобны серым блуждающим теням, безликим и бесформенным. Алия единственная, кто дарил ощущение полноты жизни, счастья и радости, она наполнила его светом, стала огнём светящим во мраке ночи.
Усталые и, насколько можно, счастливые Хаук и Алия поздно вечером возвращались в город. Мужчина усадил девушку на лошадь впереди себя и теперь надёжно обнимал её одной рукой, губами нежно целуя огненную макушку, как музыку слушая спокойный стук любимого сердца. Никто не хотел говорить, им и в молчании было хорошо и спокойно друг с другом.
Вахнут не повёз девушку через ворота, он догадывался, что у Каи везде есть свои глаза и уши, поэтому мужчина остановил Ветра у маленькой кованной калитки, надёжно спрятанной за густыми кустами и огромными камнями. Этот старый ход в город когда-то в младенчестве показал Хауку отец и о нём не знал никто, даже Лейр. Тут можно было пройти только пешему и поодиночке - проход был узок и тесен.
- Алия, если будешь двигаться вдоль этой стены, то скоро попадёшь как раз к своему жилью, только не сворачивай никуда, поняла? - Хаук снял девушку с коня.
- Поняла, - в темноте было тяжело рассмотреть лицо мужчины, только его глаза тихим голубым светом с нежностью глядели на неё.