Ее слова обожгли Хаука сильнее огня.
- Иначе мне придеться бежать, -она безвольно опустила руки.
- Наивная, маленькая Лисичка, - грустно улыбнулся мужчина, - тебе не сбежать даже от одного Инного а в погоню за тобой пошлют не меньше десятка. Тебе не скрыться.
- У вас высокие скалы, Хаук и глубокое море, - Алия решительно посмотрела в глаза цвета васильков.
- Даже забудь думать о смерти, - воин вздрогнул от страшных слов.
- Я не дам к себе прикоснуться другому мужчине, - горячо возразила девушка, сжав маленькие кулаки.
- Другого не будет. Я выиграю для нас этот бой, - уверил девушку вахнут.
Алия молча кивнула. Он прижался щекой к маленькой и хрупкой ладони, на миг блаженно прикрыв глаза, но тут же шагнул назад, сделав над собой невероятное усилие. Везде было много народа, полно лишних глаз, а еще Инных, которые всегда крутились где-нибудь поблизости. Самые дерзкие из них подходили к Алии, заводили разговоры, предлагали помощь: то дров нарубить, то воды наносить. Или же просили осмотреть их порезы и ссадины. Хаук руку бы дал на отсечение, что воины на тренировках специально получали раны, только чтобы иметь лишний повод наведаться к Алии и ощутить ее прикосновения, принять долю желанного внимания. Вахнут все видел и знал, часто наблюдая за Лисичкой издали и не потому, что не доверял девушке. Хаук очень тосковал по ней и совсем не верил Инным, зная насколько горяча их кровь. Пелена гнева и тяжело контролируемой ярости поднималась в душе вахнута, заставляя желать, чтобы день тинга наступил уже сегодня. Он разметает собратьев, как щенков, Алия будет лишь его и никто не посмеет прикоснуться к ней даже взглядом. В сильном смятении Хаук отправился на ристалище, где его появления давно ждала сотня воинов, чтобы продолжить тренировки. Алия грустно посмотрела вслед мужчине - они увидятся теперь только в день боя.
На попечении Алии находился Жук. Она ухаживала за ним, стараясь, чтобы тот хорошо питался, усердно учила послушанию и простым командам. Словно оправдывая надежды Алии и ее борьбу за его жизнь, маленький волкогарт ловил каждое ее слово, он проявлял самозабвенную преданность. Поздней ночью девушка уводила щенка в лес, чтобы животное могло порезвиться в родной для него стихии. Иногда к ним наведывались волки. Поначалу Алия боялась, что те смогут навредить маленькому чужаку. Но ее опасения были напрасны, обнюхав щенка и учуяв в нем свою кровь, волки уходили вглубь леса, не тронув мелкого. Хотя назвать его малышом можно было теперь с большим трудом. Вернувшись из замка, Алия не мало удивилась обнаружив, как сильно Жук подрос. Видя ее изумление Лейр объяснил, что серебристые волки растут в три раза быстрее своих обычных сородичей. Но не только учебой и знахарством занята была жизнь девушки. Холодными вечерами, подбросив в печь дров, Алия упорно упражнялась повелевать своей стихией. Получалось плохо. Но сегодня, находясь в большом волнении после разговора с Хауком, девушка и понять не успела, как огонь в печи вспыхнул, лишь только она протянула к поленьям руку. Пламя жадно поглощало сухие деревяшки, отражаясь яркими всполохами в темно-синих глазах. Девушка радостно захлопала в ладоши и от ее рук сотни искр разлетелись в разные стороны. Зачарованная редким по красоте и необычности зрелищем Алия не мигая наблюдала, как брызги пламени быстро оседают на деревянный пол. Девушка так увлеклась новым успехом, что совсем не заметила, как от ее окошка отпрянула человеческая тень и мигом исчезла во тьме ночи.
Глава 23
"Зависть, злость. Всегда идут рядом. Осознай, что тебе надо"
Херосима- си. "Зависть"
Задыхаясь и пыхтя, будто горячий котелок, Сойв спешил к замку. Непроглядная темень не могла сбить его с пути, рожденный в Трофасте, он знал тут каждую тропку, а волки-охранники не страшили: звери не трогали людей, их целью были гарты. Прохладный ветер желтолиста забирался под войлочную рубаху, дергал плотную ткань широких штанов, но холод не беспокоил, Хаук заботился о своих талах тепло одевая тех. Поднятая тяжелыми башмаками придорожная пыль щекотала нос и глотку, раб кашлял и чихал, но совсем не замечал досадных мелочей - все мысли уже витали возле госпожи. Воображение рисовало ему удивление в серебристых глазах, как принцесса поразится дивным вестям, как решительно взметнутся вверх тонкие брови. В жажде обогатиться Сойву слышался звон суратов, что щедро сыпались в его карманы. Язык алчно облизал губы, а грезы неслись дальше: сотни ночей мечтая об этой женщине - обладающей смелостью и силой воина - раб представлял, что совсем скоро он приникнет к ногам принцессы и благодарно облобызает ее белые ступни. Чресла моментально напряглись, тал тяжело сглотнул - она недосягаема для него, как вершины гор. Сейчас госпожа узнает, кого привез Хаук из дальних стран и, возможно восхищение, с которым госпожа смотрит на мужа, тогда померкнет. Сойв вздрогнул, вспомнив какое зрелище предстало перед глазами, когда он в очередной раз наблюдал за огненноволосой, рабская душа задрожала от ужаса увидел пламенные потоки, что лились прямо из маленьких рук. А девица оказалась не простой, она нуса, ведьма. Теперь понятно от чего о ней летит слава, как о чудесной знахарке - ведь сами морхи помогают чужачке, дают силы и знания, а глупые людишки еще и платят за колдовство. Зависть тенью набежала на смуглое лицо, лишь только мысли раба остановились на деньгах. Наверняка она и Хаука приворожила, ведь не мог же могущественный господин быть настолько одержим талой, пускай и обладающей редкой, необычной красотой. Да, у первого вахнута были десятки роскошных женщин, но лишь до того времени пока не приехала южанка. С ее появлением он больше ни разу не взглянул ни на одну из них. Давно находясь в услужении в доме советника, Сойв никогда не видел, чтобы хозяин был влюблен. Прячась за домами и не раз издали наблюдая за парой, он подмечал, как те увлечены другу другом. Между вахнутом и Алией так искрило, что талу становилось душно - казалось, ещё немного и вспыхнет пожар. В округе говорили, что Южная Роза пленила сердце Северного Волка, народ втихомолку радовался и помалкивал. В столь короткий срок трофастцы успели привязаться к чужеземке: тихий добрый нрав, приветливость и красота совершенно очаровали их. И что главное, она помогала многим, не требуя платы. Каю же народ почитал, но не любил. Гордыня наследницы отталкивала простые сердца. О неприязни госпожи к новой рабыне кто только не шептался, хозяева же считали, что талы и горожане ни сном ни духом не ведают, какие отношения господствуют в королевской семье. Вот только нет такого секрета, который не знает вездесущая прислуга.