Казалось бы, все, конец комедии. Ан нет! Маша и не думала сдаваться. Она всеми правдами и неправдами добилась встречи с Вовчиком через три дня после его женитьбы и так его приласкала, что тот опять к ней растаял и преисполнился прежней любви. Мало того, еще и Свете признался, что не может жить без Маши. Скучает по ней и тоскует. Теперь уже та не выдержала и в свою очередь закатила скандал с истерикой. Молодой муж даже не стал дожидаться окончания сцены. Тут же сбежал к Маше. А та проявила еще большие чудеса ловкости: устроила развод и новую женитьбу всего за месяц. Что тут началось! Света такое светопреставление устроила! Маша, естественно, в долгу не осталась. В тот же момент Вовчик сбежал от обеих. И тогда они наконец-то догадались: больше всего их избранник не любит скандалов. Ну и всего, что с ними связано. И каждая стала ублажать мужа (а именно так они обращались к Вовчику, несмотря на его второй развод), со всеми имеющимися в арсенале женщин ухищрениями.
Шло время. Скандалы не возобновлялись. Окружающие ждали скорой кончины знаменитого на весь город треугольника, а он продолжал жить припеваючи. Может, и не припеваючи, но твердо стоя на грани основания: Вовчике. Были и неприятные моменты. Свету и Машу за подобную безнравственность родители выгнали из их домов. А так как Вовчик к тому времени уже полностью обосновался в одной из моих комнат, то они перебрались к нему. А на возражения моей мамы Вовчик вполне резонно ответил:
– Ведь Тая может иметь мужа? Значит, и я могу иметь жену.
– Но ведь она имеет одного! – горячилась моя мама.
– А что ей мешает иметь двух?
– Законы нашей страны! Которые необходимо выполнять!
– А по закону я разведен! – невинно сообщил Вовчик, показывая отметки в паспорте. – Какие ко мне могут быть претензии?
– А что же тогда они обе делают в твоей комнате? – не сдавалась мама.
– Это мои бывшие жены. Они облечены моим самым высоким доверием. Я на них всегда могу положиться и поручить любое дело. Так что же в том зазорного, если они займутся немного делом: уберут в комнате и застелют постель?
После этого разговора мама только махнула рукой и высказала надежду, что долго эти две дуры подобного не выдержат и сбегут одновременно.
Мамино пожелание не сбылось. И Маша, и Света гармонично влились в нашу компанию. Тем более что мы их знали очень давно и вполне основательно. Ведь они поочередно заходили в гости. И были весьма веселые и общительные личности.
Только вот между собой почти не разговаривали. И тщательно создавали видимость, что соперницы не существует. Хотя спали все втроем на большом диване, под дальней стеной лаборатории. Как они там умудрялись не перессориться за обладание любимыми частями нашего генератора идей? Ума не приложу! Но ни единого громкого крика оттуда не доносилось никогда. Разве только негромкие. Да и то не крики, а стоны.
Единственно, когда Маша и Света проявляли полное сотрудничество и взаимную разговорчивость, это когда Вовчик где-то начинал задерживаться. То есть когда начинала проявляться его блудливая натура. Он ведь так и остался падок на всех мало-мальски симпатичных женщин. Но тут его ждал полный облом. Обе его бывшие жены так напрактиковались и спелись в вопросах борьбы с соперницами, что бедному пупу Земли ничего не оставалось, как вернуться в лоно своей семьи несолоно хлебавши. А самым действенным методом для его жен являлись полное спокойствие и неимоверная гласность. Буквально моментально они высчитывали новую симпатию своего бывшего мужа, встречались с ней и обо всем рассказывали. Иногда даже в присутствии Вовчика. Средство оказалось самого эффективного действия. Конкурентки сбегали от Вовчика, как от огня, а если кое-кто срывался на скандал, то тогда оттуда сбегал сам Вовчик. Со скоростью истребителя.
К вышесказанному можно только добавить, что Маша и Света благополучно получили высшее образование и трудились на популярной в народе ниве создания и усовершенствования новых сортов вин, коньяков и ликеров. Правда, на совершенно различных и отдаленных друг от друга винодельческих комбинатах.
Теперь осталось рассказать только о моей Булочке. То есть о моей женщине, которая переехала ко мне в комнату три года назад. Вытеснив оттуда моего друга Серегу, который вполне безропотно перебрался в салон.
Вообще-то Булочку зовут по-другому. При рождении ей дали вполне нормальное имя Гюльчитай, но оно как-то не шло к ней. Особенно в нашей компании. А новым именем я наградил ее лично, и оно приклеилось к ней намертво. И было это в конце ее первого визита в нашу компанию. Мы немного выпили, послушали песни Сереги, даже потанцевали, а когда все доели, я спросил: