Ивэйн слышал этот шепот каждый день, каждую ночь, дни и дни напролет. Он глядел на свое отражение в воде, когда утром ополаскивал лицо, и видел осунувшееся лицо с беспокойными глазами, отросшую клоками бороду, длинные спутанные волосы. Лицо безумца, подсказывал шепот, но Ивэйн не хотел его слышать. Он чувствовал, что что-то в нем прояснилось, как в ненастный день ненадолго, клоками и прогалами в тучах проясняется небо, и всей душой Ивэйн цеплялся за этот просвет в надежде, что когда-нибудь, под сенью Броселианда, он поднимет вверх голову и увидит солнце, а не бесконечную темноту.
Ивэйн едва держал поводья усталого, едва бредущего коня и смотрел все вперед — туда, где уже виднелся силуэт замка и словно бы даже можно было различить леди Ландука. Ивэйн упрямо смотрел вперед, чтобы не поддаться шепоту за спиной и не оглянуться назад ведь у безумия одна дорога Ивэйн и та дорога никуда не ведет и отовсюду уводит ты же знаешь всякий безумец знает просто боится поглядеть на свое отражение потому что оно уродливо и она знает что оно уродливо Ивэйн твоя Лодин леди Ландука знает что ты уродлив и тебе не надо домой возвращайся назад Ивэйн возвращайся назад возвращайся назад
Ивэйн знал, что его ждут. Понял это сразу, по наитию, как сразу же понял, что ему не рады — глядят на него с подозрением, сомнением, презрением, разочарованием, сочувствием… Так не смотрят на тех, кто привозит домой победу. Никто не смотрел так на Ивэйна.
Кто-то говорит ему: «Она ждет в тронном зале». Кто-то уводит его коня. Кто-то склоняет перед ним голову, памятуя, должно быть, о подвигах, которые он совершил, возвращаясь домой, или о подвигах былых.
Ивэйн короткой улыбкой приветствует того, кто был ему оруженосцем. Кивает старику, что заботился о его коне. Поднимается по лестнице, идет по коридору, замедляет шаг у дверей в тронный зал — голос за спиной шепчет, что не стоило ему возвращаться, потому что он уродлив и устал, потому что он нарушил данное ей слово, потому что никто в здравом уме не откажется от Лодин, леди Ландука, а он отказался, а это значит, что у безумия одна дорога Ивэйн и та дорога никуда не ведет и отовсюду уводит ты же знаешь всякий безумец знает просто боится поглядеть на свое отражение потому что оно уродливо и она знает что оно уродливо Ивэйн твоя Лодин леди Ландука знает что ты уродлив и тебе не надо домой возвращайся назад Ивэйн возвращайся назад возвращайся назад
Открываются двери, и Ивэйн делает шаг вперед. Первый шаг к ней труднее, чем первый шаг от нее, и эта мысль тяжелой ножей — тяжелее любого обещания — ложится на сердце. Он приближается к ее трону, смотрит ей в глаза и тут же опускает взгляд.
Ивэйн преклоняет колено и опускает голову. Твоя Лодин леди Ландука знает что ты уродлив и тебе не надо домой возвращайся назад Ивэйн возвращайся назад возвращайся назад
Лодин. Он спас Люнет...
Он спас Люнет он спас Люнет он спас Люнет.
Ты его принимаешь, потому что он спас Люнет. Ту, что столько лет служила тебе и была верной подругой.
Ту, что уговорила тебя выйти за него замуж.
Рыцарь Льва не был похож на рыцаря. Он и не был Ивэйном, рыцарем Ландука, который покинул замок два с половиной года назад. Ее Ивэйн был как будто бы выше. У него было не такое осунувшееся лицо. Да и доспехи на нем сидели крепче. Удивительно, но ему очень шли длинные волосы. И все равно это был немного ее Ивэйн. Тот, что клялся вернуться, потому что как можно к тебе не вернуться, милая, любимая, Лодин, это ведь так просто — вернуться.
Ты вернулся. Ты вернулся так поздно, но ты вернулся, иди ко мне, пожалуйста, нет, стой на месте, ты опоздал, ты не вернулся, ты сошел с ума, ты не Ивэйн.