========== Глава 1. Встреча выпускников школы Хогвартс ==========
Может, всё дело в возрасте, а может, в плохом настроении, в котором он пребывал. Он был уверен, что в последний раз, когда он присутствовал на выступлении Ведуний, они звучали лучше. Возможно, во всём виноваты воспоминания, которые музыка пробудила в его сознании. Он покачал головой, сидя за одним из больших круглых столов в новом и «улучшенном» большом зале Хогвартса. Он не видел его с тех пор, как замок восстановили после битвы, но ему совершенно точно не нравились перемены. Какой-то многообещающий магический архитектор пришёл со своими новомодными идеями о том, как заставить историческое здание заиграть новыми красками. Он с отвращением сморщил нос. Высокий потолок больше не был заколдован, он не отражал погоду, царящую на данный момент снаружи, очевидно, это очарование потеряно для всех на века. Новый потолок теперь изображал сцены из битвы за Хогвартс. Центральная картина «Падение Волдеморта» могла бы соперничать с Сикстинской капеллой в Ватикане. Каждый крестраж был удостоен своей собственной картины, в которую вплелись красивые и одновременно ужасные образы, танцующие, как калейдоскоп. Его слегка замутило от видов персонажей, зачарованных чтобы играть и воспроизводить отведённую роль в течение целой вечности. Он перевёл взгляд на фигуру в центре сего «шедевра» – лохматые чёрные волосы и вспышка молнии так, чтобы точно была видна всем. Он знал, если бы профессор Макгонагалл всё ещё была директрисой, новая художественная инсталляция была бы куда менее кричащей.
Видимо, он всё же стареет, подумал он, потягивая свой почти забытый напиток. Опёршись локтями на стол, он вертел в руках холодный стакан. Он оглядел лица вокруг себя, как будто искал кого-то конкретного. Некоторые гости были ему знакомы, но некоторые со школьных лет изменились так сильно, что он не был уверен, узнаёт ли он каждого. Все лица вокруг него были старше на 15 лет, однако, нужно отдать должное, некоторые люди старели изящнее других. Его собственные волосы начали превращаться в диковинную смесь соли и перца, и эти изменения ему действительно нравились. Некоторые женщины в офисе уверяли, что к сорока годам он станет серебряным лисом. Он отшучивался, надеясь избежать новой волны заигрываний. Он провёл рукой по волосам, оглядывая толпу в поисках Рона или Гермионы. Они танцевали у сцены, явно наслаждаясь музыкой. Гарри снова вздохнул.
Знал же, не стоило приходить. Он был не в том настроении, чтобы посещать вечеринки или искать общения – без ведома Рона и Гермионы, он и Джинни только что подписали документы о разводе. Его сердце тяжело сжалось при мысли о том, что ему придётся пережить более десяти лет накопленных и разделённых вещей во время бракоразводного процесса. Он знал, что в эту самую секунду Джинни нежится в объятиях своего любовника – журналиста из «Еженедельника Ловца», с которым у неё был роман как минимум с прошлого года. Гарри опустил взгляд на свой стакан, ему хотелось бы сердиться на неё, но он просто не мог найти в себе силы. Может быть, он сам виноват, что она искала любовь в другом месте. После окончания школы он потерял все свои амбиции и напористость, он поступил в Академию Авроров лишь для того, чтобы бросить её через несколько месяцев; а вот Джинни, напротив, стала ещё более жизнерадостной и предприимчивой после того, как вывела Холихедских Гарпий в топ лучших команд.
Он резко опрокинул в себя остатки огненного виски, надеясь, что он либо заглушит чувство вины, либо пробудит боль, которую он жаждал прочувствовать. Он ожидал, что будет больше расстроен из-за всего происходящего, ведь пятнадцать лет – слишком долгий срок, чтобы быть в отношениях с кем-то одним, но про себя он смирился, что счастлив за Джинни, ведь она смогла найти недостающее внимание от кого-то другого, кого-то, кто не был им. Страсть в их спальне была в лучшем случае посредственной, и он совершенно не был уверен, чья именно это вина. Он знал, что больше не любит её, по крайней мере, в романтическом смысле. Всякий раз, когда у него возникала необходимость в физической близости, вовсе не о встречах с ней он думал, чтобы утолить свой аппетит. Он покраснел от этого признания самому себе, как будто вся комната могла услышать его.
Громкая пульсирующая музыка смолкла на мгновение, когда кто-то объявил короткий перерыв. Внезапное изменение уровня шума встряхнуло чувства, все начали говорить между собой и смеяться, гости смешались и отошли от сцены. Недавно трансфигурированные столы с едой и барная стойка были полностью скрыты из виду кишащими вокруг людьми. Сначала он увидел пурпурное платье Гермионы, а затем и мокрые рыжие волосы Рона.
– Ты в порядке, приятель? – его голос перекрыл шум. Гарри слегка улыбнулся и кивнул, – Отличная группа, тебе сто́ит купить билеты и сходить на выступление с Джинни, я слышал, у них сейчас как раз гастрольный тур, – Рон широко улыбнулся, садясь и допивая свой напиток. Гарри не ответил, – Ты уверен, что всё в порядке?
– Голова болит, – ответил Гарри, не готовый к такому разговору со своим будущим бывшим шурином.
– Боже, как жарко, правда? Принеси мне выпить? – попросила Гермиона Рона. Он с улыбкой закатил глаза, но всё равно встал.
– Тебе принести ещё? – спросил он Гарри, и тот кивнул. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Рон исчез в толпе.
– Ну так что? Расскажешь мне, что происходит? – спросила Гермиона, рассматривая своё лицо в маленьком зеркальце, которое достала из сумочки.
– Я не знаю, о чём…
– Гарри Джеймс Поттер! Мы дружим с десяти лет, так что даже не пытайся лгать мне, – она неодобрительно посмотрела на него, – И вообще, мы с Джинни уже поговорили, – она сочувственно улыбнулась.
– Что она сказала? – хмуро спросил он, не уверенный, что готов к такого рода сплетням.
– Что вы завершаете бракоразводный процесс, – осторожно сказала она, – Неужели не осталось ничего, что стоило бы спасти? – спросила она.
– Если бы Рон изменял тебе с кем-то в течение всего прошлого года, ты могла бы простить и забыть? – Гермиона ни на секунду не задумалась, сразу покачав головой.
– Он прибежал бы обратно к Молли быстрее, чем ты успеешь сказать «Зиг-заг Шимми»*, – улыбнулась она. Гарри фыркнул так, что огненный виски чуть не вылетел у него из носа.
– Приятно знать, что ты переняла у Рона квиддичный жаргон, – Гермиона закатила глаза.
– Клянусь, он только об этом и говорит, – добродушно улыбнулась она. Гарри знал, что, сколько бы она ни жаловалась, ничего бы не поняла в своей устоявшейся жизни. На мгновение между ними воцарилось молчание, пока Гарри раздумывал, стоит ли говорить о своих чувствах или о явном их отсутствии.
– Хотел бы я быть в гневе, Миона, но это не так. Она не хочет расставаться с ним, и я не уверен, что хочу требовать от неё этого. Теперь, когда она вошла в основной состав, мы почти не видимся, а когда мы вместе… – он снова провёл пальцами по волосам и вздохнул, – Всё уже совсем не так, как было в школе, – он покачал головой, отчего его непослушные волосы с проседью ещё больше сбились набок. Он оглядел комнату в поисках Рона, вертя стакан в руке и прислушиваясь к звяканью льда о стекло.
Когда его глаза вновь скользнули по головам, словно ища кого-то, дыхание остановилось на полуслове – он заметил безошибочно узнаваемый белокурый блеск и почувствовал, как его сердце бешено забилось в груди.
– В чём дело? – спросила Гермиона, пытаясь проследить за его взглядом.
– Ни в чём, – быстро ответил Гарри, находя взглядом белокурые волосы. Драко Малфой. Мальчик, который сделал неправильный выбор, теперь стоял, прислонившись к одной из колонн. Гарри вытянулся по стойке смирно, вглядываясь в черты этого человека. Он тоже изменился.
Во рту у него пересохло, а когда он поднёс стакан к губам, слишком поздно сообразил, что в нём остался лишь талый лёд. Драко в одиночестве стоял, наблюдая за толпой. Казалось, он должен бы выглядеть одиноким, но вся его поза говорила об обратном. Его фирменные уложенные гелем волосы и узкие костюмы, казалось, теперь остались в прошлом. Его волосы всё так же были зачёсаны назад, но уже без геля, что придавало ему слегка растрёпанный вид. Его кожа казалась темнее на фоне белоснежной рубашки и жилета. Гарри видел мантию, небрежно перекинутую через левое предплечье, без сомнения, скрывает метку. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, и Гарри заметил, что он уже не такой тощий, как раньше. Гарри схватился за стул, когда понял, что Гермиона внимательно наблюдает за ним.