– Спасибо, директриса, – кивнул он и спустился по лестнице. Голова просто разрывалась от переполнявших его чувств и мыслей.
* Хрисаор (др.-греч. Χρυσάωρ, «золотой меч») – в древнегреческой мифологии сын Посейдона и горгоны Медузы, появившийся на свет, когда Горгону обезглавил Персей. Родился с золотым мечом в руках. Брат Пегаса.
** Цитата Джоан Кэтлин Роулинг. Оригинал звучит так:
«It is impossible to live without failing at something, unless you live so cautiously that you might as well not have lived at all, in which case you have failed by default.»
*** Sorbus Aucuparia (лат.) – рябина обыкновенная
========== Глава 26. Прошлое ==========
Драко провёл пером по губам в тысячный раз, сосредоточенно читая написанное и убеждаясь, правильно ли он изложил на бумаге свои мысли. Формулировка должна быть чёткой и конструктивной, чтобы не было путаницы. Наконец, добавив финальное предложение к своему и так уже длинному письму, он поставил внизу подпись. Он вспомнил, как в детстве вместе с отцом обучался искусству письма. Как он сидел за большим деревянным столом в залитом солнцем кабинете… Задолго до того, как темнота проникла в его жизнь, в его дом. Вздох Козимы вернул его в реальность.
– Секунду, Козима!
Драко запечатал письмо и понадеялся, что сова доставит его до адресата как можно скорее. Он вздохнул и поднялся из-за стола. Заметив зажжённый фонарь, он слегка удивился.
– Сколько сейчас времени?
– Около 5:30, – ответила Козима, не отрывая взгляда от книги.
– Уже поздно выдвигаться, иначе мы рискуем застрять где-нибудь в болоте.
Козима издала звук, означающий, что она согласна. Драко посмотрел на неё, внимательно изучая, казалось бы, знакомое лицо. Он хотел так много сказать ей. Он хотел поблагодарить её за то, что она здесь, и выразить сожаление, что она застряла в этой глуши с ним на неопределённое время. Он открыл было рот, чтобы хоть что-то сказать, но ничего не вышло. Он огляделся по сторонам, ища спасения и способа избавиться от чувства вины. Его взгляд остановился на припасах, потом на плите, и он улыбнулся.
– Я приготовлю ужин, – решил он, разбирая припасы. Он скорее почувствовал, чем увидел, как она подняла голову, чтобы проследить за его манипуляциями. Из одного мешка выплыли разнообразные фрукты и овощи, из другого – белки, такие как яйца и различные виды сушеного мяса. Он кивнул сам себе, именно этого он и ожидал. По мановению его волшебной палочки морковь и пастернак начали одновременно очищаться, прежде чем быть нарезанными кубиками. Он повернулся и придирчиво осмотрел пакет с сушённой говядиной. По своему опыту он знал, что как только замочить мясо, оно примет привычный вид и будет готово к приготовлению.
Ещё один взмах палочки – и к нему подплыла ещё одна сумка. Травы и специи различных видов поднимались вверх, кружась и вращаясь вокруг своей оси, чтобы Драко мог выбрать необходимые.
– Жду не дождусь, когда наконец смогу рассказать об этом остальным в офисе, – сказала Козима, становясь позади него. Он обернулся и посмотрел на неё, с любопытством приподняв бровь.
– О чём именно? – спросил он, выбирая лавровый лист, тимьян и стебли петрушки.
– Вот об этом! – она обвела рукой предметы, плавающие в воздухе.
– А, еда? – он на мгновение задумался, что же такое она имела в виду, но затем попросил, – Передай мне, пожалуйста, вон тот кувшин с водой.
Козима вытащила палочку, и Драко снова на мгновение приподнял бровь, удивлённый необычно бледными оттенком дерева, из которого была сделана её палочка.
Кувшин с водой подплыл к нему и мягко приземлился у его ног.
– Спасибо, - сказал он, продолжая готовку. Вскоре в палатке стало тепло и уютно, а тушёное мясо начало истощать великолепный аромат. Он взял полотенце и вытер руки, прежде чем снова повернуться к Козиме, которая сидела с открытым ртом и смотрела на него, – Козима? – спросил он, садясь.
– Как… – начала она спрашивать.
– Откуда я знаю, как готовить? – спросил Драко с лёгкой улыбкой на губах. Козима молча кивнула, – Я долго жил один, и если бы не научился, то умер бы с голоду, – рассмеялся он, как будто это было очевидно.
– Извини, просто мы все считали тебя тем самым избалованным мальчишкой, который купил себе свободу от Азкабана.
– Пожалуйста, не произноси этого слова, – Драко вздрогнул. Его будто окатили холодной водой при одном только упоминании этого места. Он был заточён в стенах этой адской дыры, пока министерство собирало необходимые свидетельства для суда. Ему повезло больше, чем некоторым, так как в его крыле не было дементоров, однако в камерах всё ещё было невыносимо холодно и сыро, не хватало света и минимального комфорта. В течение нескольких недель ему ничего не оставалось, кроме как мучительно обдумывать и анализировать каждое действие, каждую мысль и чувство, которые привели его в эту мрачную камеру.
Он тяжело опустился в кресло, обхватив себя руками. Его разум перенёс его обратно в крошечную, сырую камеру. Он старался не вспоминать те мысли, за которые цеплялся и которые заставляли его сердце упорно биться все шесть месяцев, что он провёл в регулярно затопляемой ледяной комнатушке. Воспоминания о Гарри, которые согревали его душу, когда ледяная солёная вода пропитывала насквозь его рваную и линялую робу. Драко обречённо вздохнул, всё же вспоминая о своих счастливых, но таких коротких отношениях с Гарри. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, возвращаясь в импровизированную гостиную в палатке посреди долин Шотландии.
Он понял, что всё то время, пока он переживал свою собственную версию ада, Козима не переставала что-то говорить.
– Мы все думали, что твоя мать щедро заплатила за то, чтобы твой суд прошёл как можно более безболезненно и быстро для тебя.
– Так вот что думали люди? – холодно пробормотал Драко. В животе начали подниматься гнев и боль от осознания всеобщей неосведомлённости.
– Я больше так не считаю, – пробормотала Козима, и Драко явно услышал смущение в её словах.
– Моя мать, Мерлин упокой её душу, была хрупкой женщиной, которую втянул во всё это мой отец, – он сделал паузу, размышляя, как сильно ему хочется сказать то, что он собирается сказать, и в кои-то веки осознал, что ему плевать на осторожность, и к чёрту Малфоевские приличия, – Я люблю своего отца. Он был великим человеком. Взрослея, я хотел быть точно таким же, как он. Сильный, грациозный, могущественный и, прежде всего, преданный Спасителю волшебного мира. Я вырос на историях о великом Лорде Волдеморте, который однажды вернётся и избавит мир от магглорождённых и полукровок, разрушающих наш образ жизни.
Он вздохнул и на мгновение потёр лицо, пытаясь избавиться от внезапно нахлынувшей усталости.
– Долгое время я был убеждён, что чистокровные – вымирающий вид, находящийся под угрозой исчезновения. Что как только все магглорождённые и полукровки будут взяты под контроль, наша идеальная жизнь будет восстановлена и защищена. Я верил в это всеми фибрами души, пока лично не встретил самого Тёмного Лорда. Мне было пятнадцать лет, и я был крайне напуган. Мой сильный и могущественный отец тоже был там…
Он громко сглотнул и продолжил.
– Мать была в ужасе. Тёмный Лорд, который всегда внушал лишь благоговейный трепет, оказался на самом деле злым и извращённым волшебником, непредсказуемым в своём гневе и несправедливым в своей милости. Он творил отвратительные, немыслимые вещи, а я, на тот момент лишь подросток, был вынужден наблюдать или помогать под страхом наказания. Мне было всего шестнадцать лет, когда меня насильно заставили принять тёмную метку, заставили присягнуть на верность делу, которое я больше не считал истинным. Я был вынужден пойти на убийство Дамблдора, чтобы вернуть своей семье честь и, что более важно, безопасность, – он встал и принялся нервно расхаживать по комнате, сдерживая обуявшие его эмоции.