Адреналин заставил его встряхнуться и начать перебирать все возможные варианты спасения своей группы. Он замер, когда в голову пришла невероятная мысль. Конечно, эта идея навряд ли увенчается успехом, но разве у него был выбор? Он не может самостоятельно доставить Козиму и Торрена в больницу, только не с сотрясением мозга. Их наверняка расщепит, и части тел разлетятся на все четыре стороны. Иррациональный страх пробрался в мысли и путал их, мешая принять взвешенное решение. Что, если все статьи были правы, и Гарри был с ним только для развлечения? Что, если Драко попросит его прийти, а Герой так и не придёт? Даже если Малфой не умрёт здесь, то, выбравшись из этой передряги, наверняка сойдёт с ума от такого предательства.
Он взглянул на безвольное тело Торрена, который был его другом в течение многих лет. Он не мог позволить ему умереть здесь. Он решительно достал волшебную палочку и, проговаривая заклинание, вспомнил о самых счастливых своих воспоминаниях.
– Экспекто Патронум, – прошептал он, и перед ним появилась сова, такая же грациозная, как и шесть её копий до этого. Интересно, что бы сказал Гарри о патронусе своего некогда школьного врага, если бы когда-нибудь увидел его. Он вздохнул и закрыл глаза, пытаясь собраться с духом.
«Пожалуйста, помоги. Драконы устойчивы к магии. Мы на хребте к востоку от МакФасти, будь осторожен».
Как только птица собралась улететь, он крикнул ей вслед: «Скорее».
Мгновением позже, грудь Драко сжалась – что он сделал? Зачем он позвал Гарри на неминуемую смерть? Он не знал, да и не был уверен, существует ли какое-то контрзаклятие, способное вернуть снежную сову. Так что всё, что ему осталось, это сидеть и ждать, вновь и вновь накладывая согревающие чары.
Чтобы хоть как-то себя занять и не уснуть, Драко задумался: а может ли то же самое магическое вмешательство, что не давало заклинаниям пробить шкуру драконов, мешать магии во всём этом районе. Так можно было бы объяснить, почему ему приходится так часто обновлять заклинания.
Козима во сне зашевелилась, и Драко повернулся к ней, чтобы перевязать лодыжку. Он постучал по её ноге палочкой, поправляя тугую повязку. Козима резко открыла глаза, села и выругалась.
– Мерлинова борода! – она ахнула, держась за ногу.
– Прости, Козима! Повязки нужно было поменять, – она кивнула, стиснув зубы от боли, – Сейчас пройдёт, – попытался он успокоить её улыбкой.
– Ты менял её всего пару часов назад. Почему снова так сильно болит?
– Видимо, здесь какая-то магическая аномалия, согревающие чары и чары стазиса тоже приходится постоянно обновлять.
– Есть новости от Министерства? – спросила она с надеждой в голосе. Драко покачал головой, чувствуя, как тревога снова поднимается в нём вместе с чувством вины.
– Я попросил помощи в другом месте, – пробормотал он.
– Как давно?
– Минуту назад. Остаётся лишь ждать. Его.
– О, Драко, неужели ты сделал это? – воскликнула она удивлённо. Он молча кивнул. Они смотрели друг на друга ещё мгновение, прежде чем Драко отвернулся.
– А что насчёт Министерства? – прервала молчание Козима.
– Я послал шесть патронусов с просьбой о помощи, Козима, шесть! – он невесомо провёл рукой по своему покрытому синяками лицу и откинул волосы с глаз. Козима сочувственно поморщилась, увидев ссадины и кровоподтёки на лице товарища, – Как видишь, никто не пришёл, а сам я не могу помочь вам с Торреном, не рискуя нанести ещё больший ущерб. Нам всем нужна помощь, и мне не пришло в голову других идей.
Козима молча сидела и смотрела на него.
– Жаль, что у меня нет волшебной палочки, я бы разобралась с твоим лицом – он ведь будет в ужасе, увидев тебя в таком состоянии, – сказала она, и он пожал плечами.
– Это не имеет значения, не так ли? Я попросил его поторопиться, но его всё ещё нет, и я не думаю, что он вообще придёт, – сердце Драко забилось, а глаза защипало., – И кто может винить его за это?
– Цыц! Дай ему ещё немного времени, – она кивнула и сказала: – Он не бросит тебя.
– Посмотрим, – ответил он, – Половина меня отчаянно надеется, что он не придёт нам на помощь, – Драко повернулся к ней и понял, что глаза предательски наполнились слезами, – Я только что пригласил его на его собственные похороны?
Козима ласково улыбнулась.
– Ты сделал то, что считал правильным, и он это поймёт, вот увидишь, – Драко кивнул и сделал глубокий вдох, пытаясь подавить беспокойство. Он оглядел гребень и разочаровано заметил, что дракон всё ещё поблизости, и к нему присоединился ещё один. Их храп был глубоким и звучным, заставляя воздух вокруг них вибрировать. Не было видно ни одного из детёнышей, как и змея, – Интересно, где его мать? – спросила Козима, словно следуя за ходом мыслей Драко.
– В пещере, скорее всего. По словам Уизли, дракон стал бледнее, а его глаза – розовыми. Не думаю, что старая драконица смогла бы привыкнуть к яркому солнечному свету в свои преклонные годы.
– Интересно, почему магия не работает? – произнесла они свои мысли вслух.
– Есть не так много причин подобным аномалиям. Я ставлю на магию гоблинов, так как ни разу не встречал упоминаний о такого рода мощных заклинаниях, способных блокировать и ослаблять магию на большое расстояние и долгое время, – Драко покачал головой.
– Как мы сможем защитить этих тварей?
– Не знаю, возможно, нам придётся попросить помощи у гоблинов.
Козима фыркнула.
– Да уж, Министерство охотно согласится с этим планом, – саркастически ответила она.
Драко улыбнулся, слишком хорошо зная, что Министерство думает о нечеловеческих представителях магмира. Он вспомнил особенно скучный урок истории магии о восстании гоблинов в 1612 году. Однако за последние пятнадцать лет ситуация несколько изменилась, благодаря усилиям Грейнджер возможности для всех магических существ были выровнены.
– Случались и более странные вещи, – мрачно ответил Драко.
В воздухе раздался треск, и Драко почувствовал, как его сердце остановилось, когда в поле зрения появились до боли знакомые волосы цвета смеси соли с перцем. В ушах зазвенело, а тело наполнилось теплом. Он пришёл!
Но радость длилась недолго, когда Драко заметил, что спящие дракончики зашевелились. Он встал так быстро, как только мог, не обращая внимания на возражения Козимы. Он оттолкнулся от пузыря, который создали вокруг них защитные чары, и стал ждать, когда же Гарри заметит его. Как только тот увидел его, краска отхлынула от его смуглого лица, и он бросился к нему. Поравнявшись с блондином, не раздумывая ни секунды, он заключил Драко в крепкие, медвежьи объятия. Драко наслаждался этой близостью и одновременно задыхался от пронзительной боли, проснувшейся в его боку.
– Мерлин, мне так жаль, – сказал Гарри, отпуская Драко и глядя на него с беспокойством на лице.
– Заткнись, Поттер! – Драко слабо улыбнулся, вновь притягивая брюнета к себе. Гарри усмехнулся, а Драко прикусил губу от нахлынувшей радости и облегчения; слышать смех Гарри было самым прекрасным звуком в мире.
– Ты заставил меня поволноваться, – выдохнул Гарри, целуя его в шею, и Драко вздрогнул, закрыв глаза, – Кстати, мне понравился твой патронус, – Драко улыбнулся, и его щёки залил румянец, – Почему ты не послал патронуса в Министерство?
– Послал, – кивнул Драко, – но никто не пришёл.
– Ясно, – только и сказал Гарри, и Драко увидел, как крутятся шестерёнки в голове у вмиг помрачневшего гриффиндорца. Да, хотел бы он поговорить со своим любимым Героем в другом месте и при других обстоятельствах.
– Прости меня, – пробормотал Драко куда-то в непослушные волосы Гарри, – За всё.
Гарри шикнул на него и протолкнул их обоих под защитный купол. Драко наблюдал, как Гарри переводит внимательный взгляд с Козимы на Торрена, проводит рукой по волосам и глубоко вздыхает. Всё же, подумал Драко, из Гарри получился бы отличный аврор.
– Вы, должно быть, Козима, – сказал он с натянутой улыбкой. Она кивнула, и Драко подумал, что женщина выглядит непривычно смущённой.
– Привет, Гар… то есть мистер Поттер… – она покраснела, – Извините.