- Я хочу, чтобы Вы знали, что пока Вы учитесь на моем факультете, я не потерплю, чтобы с Вами обращались как-то по-другому или по-злому. Это относится ко всем учащимся под моим руководством. Однако, - она прочистила горло, - с Вашей стороны было бы благоразумно быть осторожным.
- Я не собирался никому рассказывать, - ответил Римус. - Как будто я хочу, чтобы кто-то знал.
- Ну, хорошо, - кивнула Макгонагалл, с любопытством глядя на него. - Я хотела сказать Вам ещё кое о чём. Определенные условия были созданы на период полнолуния - которое, насколько я знаю, выпадает на это воскресенье. Подойдите ко мне после ужина, и я покажу Вам, куда идти. Возможно, Вы могли бы сказать своим друзьям, что Вы навещаете кого-нибудь дома?
Римус фыркнул и почесал затылок.
- Можно мне идти?
Профессор кивнула, слегка нахмурившись.
В коридоре Римус увидел, что его ждет Джеймс.
- Я же сказал, что не нужно меня ждать, - раздраженно сказал Римус. Джеймс лишь улыбнулся.
- Да, но ты пропустил, как Долгопупс говорил нам пароль. Я не хотел, чтобы ты торчал тут всю ночь. Пойдем.
Джеймс провел его до конца коридора, где на стене висел большой портрет полной женщины в розовом.
- Уиддершинс, - сказал Джеймс, и портрет освободил им проход, чтобы они смогли попасть в общую комнату.
В приюте у них тоже была комната отдыха, но она и в подметки не годилась этой. Та комната была практически пустой, в ней были только черно-белый маленький телевизор и несколько настольных игр. Колоды карт всегда были неполными, и большинство стульев были сломаны или повреждены.
Общая комната Гриффиндора была теплой, удобной и уютной. В ней стояли большие дутые диваны и кресла, перед камином раскинулся большой бордовый ковер, а на стенах висело ещё больше картин.
- Наша комната там, - сказал Джеймс, направляясь к винтовой лестнице в углу. Наверху была ещё одна дверь, ведущая в спальню. И снова, она была ничем не похожа на приют. Здесь было четыре кровати, все огромные, занавешенные толстыми красными бархатными шторами с золотыми кисточками. Также здесь был ещё один камин, и около каждой кровати стояли большие шкафы из красного дерева и пустые полки. Римус заметил свой жалкий маленький чемоданчик около одного из шкафов. Он подошел к нему, решив, что это его кровать.
Питер копался в своих вещах, доставая одежду, журналы и книги, и разбрасывая это всё кругом.
- Я не могу найти свою палочку, - заныл он. - Мама заставила меня положить ее в чемодан, чтобы я не потерял ее в поезде, но ее здесь нет!
- Пит, - ухмыльнулся Джеймс, - твоя мама попросила меня за ней присмотреть, помнишь?
Джеймс и Питер, как Римус узнал ещё в поезде, росли по соседству и знали друг друга очень хорошо. Эти двое не могли отличаться друг от друга ещё больше, и Римус до сих пор не понимал, как Джеймсу не хотелось разукрасить Питеру физиономию.
Сириус сидел на кровати с до сих пор не разобранным чемоданом.
- Не раскисай, - сказал Джеймс и уселся рядом с ним. - Ты же всё равно не хотел быть в Слизерине, да?
- Пятьсот лет, - убито ответил Сириус. - Каждого Блэка в Хогвартсе распределяли в Слизерин пятьсот лет.
- Ну, самое время что-то изменить, да? - Джеймс легко хлопнул его по спине.
Римус открыл свой чемодан. Внутри был большой оловянный котел - ещё одна вещь, которую Дамблдор добыл из кучи подержанных вещей. Также на дне он нашел длинную тонкую коробку с запиской на крышке.
Он развернул ее и уставился на плотный округлый почерк на долгое время, пытаясь понять, что там написано. Он только разобрал слово ‘отцу’ и решил, что это тоже было от Дамблдора, но принадлежало его отцу. Он с интересом открыл коробку и нашел длинную отполированную палку. Это была волшебная палочка. До этого он ещё не думал о ней, но он взял ее в свою руку и крепко сжал. Она была теплой, словно его собственная кожа, и была пластичной по ощущениям, когда он повертел ее в руках. Удобная.
Сириус наконец начал разбирать вещи, доставая книгу за книгой из своего чемодана. Те, которые не влезли на полки, он запихал под кровать. Джеймс смотрел на всё это, только-только приклеив плакат над своей кроватью. На нем летало много маленьких людей. На метлах. Они кидали мячи друг в друга. Римус подумал, что это было не многим интересней футбола, который он терпеть не мог.
- Ты знаешь, - сказал Джеймс Сириусу, всё ещё разбирающему свои книги, - здесь есть библиотека.
Сириус ухмыльнулся.
- Я знаю, но это в основном маггловские книги. Мой дядя Альфард оставил их мне, а мама бы их все сожгла, если бы я оставил их дома.
Это привлекло внимание Римуса. А что было не так с маггловскими книгами? Не то чтобы у него они были. Он ненавидел читать больше всего на свете. Но он не думал об этом долго, потому что Сириус достал настоящий граммофон из своего чемодана, а затем целую коробку новеньких пластинок в блестящих обложках. Он подошел, чтобы посмотреть поближе.
- Это Abbey Road?! - спросил он, заглядывая в коробку с винилом.
- Ага, - ухмыльнулся Сириус, подавая ему пластинку. Римус тщательно вытер руки о свою мантию, перед тем как осторожно взять ее. - Ты, наверное, магглорожденный, - сказал Сириус. - Никогда не встречал волшебника, который бы знал The Beatles. Не считая моей двоюродной сестры, Андромеды. Она их купила для меня.
Римус кивнул, забывшись на секунду.
- Я люблю The Beatles. У одного из парней в моей комнате есть как минимум десять синглов, но он никогда не разрешает к ним прикасаться.
- Одного из парней? - Сириус выгнул бровь. Римус подумал, что тот выглядит очень взросло. - Ты имеешь в виду брата?
- Нет, - Римус покачал головой, отдал пластинку и отошел назад. - Я живу в приюте.
- Типа для сирот? - спросил Питер, широко распахнув глаза. Римус почувствовал волну гнева, его уши зажгло огнем.
- Нет, - огрызнулся он. Он почувствовал, что все взгляды в комнате снова остановились на его фингале, и отвернулся, чтобы закончить разбирать свои вещи.
В конце концов, Поттер и Блэк начали разговаривать о чем-то, что называлось квиддич, что вскоре переросло в довольно серьезный спор. Римус забрался в кровать и закрыл занавески, наслаждаясь одиночеством. Внутри было темно, но Римус давно привык к темноте.
- Можно было бы и получше стараться завести друзей, - громко прошептал Питер двум другим парням. - Особенно если он магглорожденный.
- Ты не думаешь, что шляпа должна была отправить тебя в Слизерин? - протянул Сириус. После этого Питер замолчал.
========== Первый год: Полнолуние ==========
Воскресенье, 5-ое сентября, 1971 год.
Римус пережил эту неделю, игнорируя ребят как только мог. Этому искусству он научился ещё в приюте - чем меньше тебя замечают, тем лучше, и ещё лучше, если никто о тебе вообще ничего не знает. (Его всё ещё колотили и окунали головой в унитаз, но в целом никто никогда не старался сделать его жизнь труднее.) Конечно, Джеймс, Сириус и Питер были совсем не похожи на ребят из приюта. Они были теми, кого Надзирательница бы назвала ‘воспитанными’.
По Сириусу и Джеймсу особенно сильно было видно, что у их семей имелись деньги. Он слышал это по их разговорам о доме, да и по тому, как они разговаривали - каждая гласная и согласная были отчетливо слышны. Римус внимательно слушал их и после этого решил проговаривать все буквы.
И дело было не только в их акцентах, но и в том, что они говорили. Римус рос со взрослыми, которые постоянно говорили ему ‘замолчать!’, и с детьми, которые докапывались до него за то, что он ‘ботаник’, если он говорил больше слов, чем было крайне необходимо. Джеймс и Сириус разговаривали будто персонажи из книг; в их словах было столько описательных метафор и едкого сарказма. Их огнестрельное остроумие было гораздо страшнее удара в лицо, по мнению Римуса - по крайней мере, воздействие от удара проходило гораздо быстрее.
Пока что он избегал ребят, уходя на долгие прогулки по замку. В приюте у него было очень мало личной свободы, и он проводил большинство своего времени, запертый у себя в комнате. А в Хогвартсе, похоже, не существовало места, куда бы нельзя было пойти, и Римус намеревался изучить каждый сантиметр этого странного места.