Им выдали карты, чтобы помочь им находить кабинеты, но Римус обнаружил, что они были крайне упрощены. Например, на ней не было секретного прохода, который он нашел, что вел из подземелья в женскую уборную на первом этаже. Он понятия не имел, зачем кому-то потребовался проход между двумя этими помещениями, и в первый раз, когда он его использовал, его отругал крайне раздражающий призрак и бросил в него мыло. Ещё было бы полезно, думал Римус, оживить карту так же, как и портреты - тогда хотя бы он смог бы отслеживать глупые передвижения этих лестниц. Он был уверен, что как минимум один кабинет тоже передвигался в пространстве, потому что он никогда не находился в одном и том же месте.
Днем воскресенья Римус уже с ужасом ожидал понедельника, который станет не только первым днем после полнолуния, но и днем начала их уроков. После ужина - который Римус провел в одиночестве, сидя через несколько мест от Сириуса, Джеймса и Питера - он быстро направился в кабинет Макгонагалл. Она ждала его вместе со школьной медсестрой, с которой его уже познакомили. Она была доброй и приятной женщиной; пусть и немного нервной.
- Добрый вечер, мистер Люпин, - улыбнулась Макгонагалл. - Спасибо за пунктуальность. Следуйте за нами.
К удивлению Римуса, они повели его не в подземелье, как он думал, а на улицу, к очень большому изогнутому дереву. Гремучая Ива появилась здесь недавно - Дамблдор объяснил в своей речи в самом начале года, что это подарок от выпускника Хогвартса. Римус думал, что кто бы ее не подарил, он, должно быть, очень ненавидел Хогвартс, потому что дерево было не только уродливым, но и безумно агрессивным.
Когда они приблизились к нему, Профессор Макгонагалл совершила кое-что настолько невероятное, что Римус чуть не вскрикнул от шока. Казалось, она исчезла - внезапно уменьшившись, пока ее совсем не стало. На ее месте появилась гладкая полосатая кошка с желтыми глазами. Мадам Помфри ничем не показала своего удивления, когда кошка подбежала к дереву, которое размахивало своими ветками, словно обиженный ребенок. Кошка приблизилась к самому стволу дерева, избежав ранений, и нажала лапой на один из корней. Ива мгновенно застыла на месте. Римус и Мадам Помфри продолжили идти, пока не подошли прямо к дуплу внизу дерева, которого Римус никогда раньше не замечал. Внутри их ждала Макгонагалл, которая снова стала ведьмой.
Проход был освещен приглушенным зеленоватым светом факелов на стенах, а в конце была дверь. Она вела в небольшой дом, который выглядел давно заброшенным. Окна были заколочены, а двери заперты.
- Вот мы и пришли, - Макгонагалл старалась звучать радостно, хотя место было довольно унылым. - Я надеюсь, Вы понимаете, что мы не можем остаться с Вами, но если Вы хотите, Мадам Помфри может подождать снаружи, пока… трансформация не закончится?
Римус пожал плечами.
- Я буду в порядке. Как мне вернуться утром?
- Я приду, как только встанет солнце, - пообещала Мадам Помфри. - Залатаем Вас и отправим на уроки, и никто даже не заметит, что Вас не было, - она улыбнулась, но ее глаза оставались грустными. Из-за этого Римусу стало не по себе. Хотя к этому времени ему было не по себе абсолютно из-за всего, его волосы кололись, его кожа казалась слишком тесной, температура поднялась.
- Вам лучше уйти, - быстро сказал он и ушел в пустую комнату. Рядом с одной из стен стоял диван с чистыми простынями. Похоже, его поставили сюда для него.
Две женщины ушли, крепко заперев дверь за собой. Он услышал бормотание Макгонагалл, и ему стало интересно, какие заклинания она накладывала на дом. Что бы это ни было, это было лучше, чем те ужасные серебряные пластины.
Он посидел немного на диване, затем снова поднялся, не находя себе места. Он начал мерять шагами комнату. Иногда ему казалось, что волк захватывал его мозг быстрее, чем тело, и когда за окном совсем стемнело, его восприятие заострилось, он почувствовал острый укол голода в желудке. Римус быстро снял одежду, не желая ее разорвать. Глухая боль начала сковывать его суставы, пока он лежал на диване. Это было самой худшей частью. Он слышал стук своего сердца, он слышал скрежет своих сухожилий, пока они растягивались, и кости и зубы стачивались друг о друга, вытягиваясь в длине, его череп ломался и менял форму.
Он стонал и шипел, пока боль не стала нестерпимой, тогда он закричал. Он мог лишь надеяться, что он был достаточно далеко от школы, чтобы его никто не услышал. В общем и целом, это занимало около двадцати минут - хотя он никогда не засекал время на самом деле. После этого его память затуманивалась, он не мог вспомнить, что происходило, когда он превращался в волка. Эта первая ночь в Хогвартсе осталась в его памяти размытым пятном, и он проснулся с меньшими ранами, чем обычно. Наверное, он просто обнюхивал эту незнакомую территорию, проверял границы дозволенного. Скорее всего, он кидался на двери и окна в какой-то момент, потому что на его левом боку еще несколько дней после этого красовалась роспись синяков.
Обратная трансформация была такой же неприятной - разбивающее, ломающее ощущение, которое выбивало воздух из легких и заставляло тело взрываться болью. Он вытер слезы и заполз на диван, благодарный за тихий час сна перед тем, как солнце окончательно встанет.
Мадам Помфри вернулась, как и обещала. Она положила свои прохладные ладони на его горящий лоб и заговорила успокаивающим тоном:
- Мне не нравится, как ты выглядишь, - сказала она, когда он открыл свои сонные глаза. - Это просто безумие идти на целый учебный день в таком состоянии. Ты совсем вымотан!
Никто никогда не выражал такое беспокойство за него, и ему стало некомфортно от этого. Он оттолкнул ее и начал одеваться.
- Всё нормально. Я хочу пойти.
Она заставила его выпить что-то перед тем, как позволить ему встать - у напитка был холодный металлический вкус, но он почувствовал себя лучше. Он поспешил в Гриффиндорскую башню, чтобы надеть свою форму как можно быстрее - он не хотел пропустить завтрак, он умирал с голода.
- Где ты был?! - пристал к нему Джеймс, как только он ввалился в комнату. Все три парня уже были одеты и готовы к выходу - если не брать в расчет волосы Джеймса, которые всегда торчали на затылке.
- Нигде, - Римус прошел мимо него, чтобы взять свои вещи.
- У тебя всё нормально? - спросил Сириус, отводя взгляд от зеркала, у которого он приглаживал свои волосы.
- Да, - добавил Джеймс, с подозрением глядя на Римуса. - Ты как-то странно выглядишь.
Римус нахмурился.
- Отвалите.
- Мы просто спросили, - сказал Питер, уперев руки в бока. Они все смотрели на Римуса, который вот-вот собирался снять свою футболку, когда вспомнил о синяках.
- Что?! - зарычал он. - Вы все собираетесь смотреть, как я одеваюсь? Все богатые детки такие педики? - он бросился в ванную со своей одеждой в руках и захлопнул за собой дверь. Через несколько секунд он услышал, как Питер ноет, что он голодный, и они все ушли.
========== Первый год: Зельеварение ==========
Пятница, 10-ое сентября, 1971 год.
К концу первой учебной недели Римус потерял десять баллов факультета, выучил одно заклинание и заработал ещё один синяк; в этот раз на своем подбородке.
Первые несколько уроков были ничего так - они были вступительными, и пока Лили Эванс на каждом уроке яростно исписывала страницу за страницей, делая заметки, никто другой не особо заморачивался. Им задали немного не особо сложной домашней работы, но Римус решил сказать, что он забыл ее записать, если у кого-то будут вопросы.
Чары были самым интересным предметом - крошечный профессор заколдовал кучу сосновых шишек, чтобы они парили по всей комнате на радость всем ученикам. После нескольких попыток Лили подняла свою шишку как минимум на три метра в воздух, а Сириус заставил свою крутиться как юлу… пока она не вышла из под контроля и не разбила окно. Джеймс, Питер и Римус были менее удачливы, но Римус был уверен, что его шишка подпрыгнула один или два раза.