Алладин вытащил второе копье. Конь, загнанный в бешенной скачке, с трудом повиновался командам. Все новые и новые варвары спешили к тому месту, где бился одинокий витязь.
Стрела просвистела над его ухом, и ему пришлось метнуть копье, чтобы поразить лучника. Алладин вновь выхватил меч.
Неожиданно он услышал знакомый хриплый голос вожака северян:
- Клянусь Эльмайрой! Неужели этот южанин умеет сражаться не хуже нас? Слишком поздно, мой друг! Сейчас ты отправишься на небеса.
Верховный эрл варваров Абир Гузират смеялся. Он вращал над головой огромным топором, его серые глаза злобно сверкали, желтые зубы оскалились в недоброй усмешке. Алладин бросился на него с мечом. Топор эрла свистнул в воздухе, отбивая меч в сторону. Всадники проскочили друг мимо друга, развернулись и снова бросились в атаку.
Алладин высоко поднял свой меч, но в это время просвистели стрелы, колени его коня подогнулись и, смертельно раненный, тот рухнул на землю. Алладин едва успел вытащить ноги из стремян. В отчаянном прыжке юноша бросился в сторону, уворачиваясь от стремительно надвигающегося на него Абира Гузирата.
Он попытался нанести удар верховному эрлу, но промахнулся. Чей-то меч плашмя ударил его по голове. Стрела на излете попала ему в плечо. Оглушенный Алладин свалился на землю. Некоторое время он лежал неподвижно, ожидая, пока Абир Гузират пронесется мимо, а затем вскочил на ноги и побежал в сторону крепостных ворот.
Однако добежать до них не успел. Услышав сзади себя грохот копыт, Алладин обернулся. Верховный эрл, высоко подняв свой топор, несся на лошади прямо на него. Алладин легко увернулся от топора и с размаху ударил предводителя варваров мечом. Лезвие не пробило кольчугу, однако сила удара была такова, что Абир Гузират кубарем вылетел из седла. Он стремительно вскочил на ноги, и юноша оказался лицом к лицу с озверевшим, медведеподобным варваром. Они глядели друг на друга, освещенные заревом пылающих повозок, изготовившись к бою.
Алладин напал первым. Гузират уклонился, легко отбил меч и попытался ударить юношу ногой в живот. Они кружили, и каждый пытался обнаружить хоть малейшую слабину в защите противника. Бой возле крепостных ворот затих. Варвары образовали круг и молча наблюдали за поединком.
Гузират окинул своих воинов свирепым взглядом и собрался было отдать какой-то приказ, но в это время Алладин достал его кончиком меча. Клинок, сделанный из дамасской стали, пробил кольчугу и вонзился эрлу в плечо. Гузират яростно закричал и нанес топором удар такой силы, что меч вылетел из онемевших пальцев Алладина.
- Ну вот и все, мальчишка, - прохрипел верховный эрл. - Видно, мне не суждено погибнуть от твоей руки...
В эту самую секунду пронзительно зазвучали медные трубы, ворота крепости широко открылись, и оттуда на растерявшихся варваров ринулись конные воины под началом своего командира Скафлея. Защитники крепости бросились на варваров. Сабли и секиры взлетали, падали и вновь взлетали, уже окровавленные. Металл звенел о металл, кони топтали, не разбирая, убитых и раненых, воины дрались и падали, умирая, на землю.
Алладин, воспользовавшись столь благоприятным случаем, возблагодарил небеса и кинулся, не мешкая, в раскрытые ворота.
Вновь запели трубы. Воины, оставшиеся после этой вылазки в живых, развернулись и поскакали под защиту крепостных стен. Последним во внутренний двор въехал раненный в руку Скафлей. Ворота с глухим стуком затворились.
Глава четвертая
ГИБЕЛЬ В ТУМАНЕ
- Да будет жизнь твоя под сенью божественной опеки, витязь, - обратился к Алладину кутваль крепости Азал. - Дозволено ли мне будет узнать твое имя?
Скафлей только что спешился. Лекарь осматривал рану на его предплечье. К счастью, она оказалась неглубокой, лекарь начал накладывать на рану целебную мазь.
Перед Алладином стоял огромный мужчина. Чувствовалось, что в своей крепости он главенствует безоговорочно. Стройный и высокий Алладин выглядел подростком рядом с этим закованным в броню гигантом. Одной железной пластины, прикрывавшей его грудь, хватило бы на два щита. Одежда кутваля напоминала кольчугу, но так плотно облегала тело, что казалась сделанной не из металла, а из какой-то эластичной, не стеснявшей движения ткани. Шлем был увенчан изображением птицы с распростертыми крыльями. А может, это и была настоящая птица, застывшая в полете по какому-нибудь колдовскому заклинанию? Ее мерцающие глаза, казалось, следили за Алладином с пристальным вниманием. Отполированные края шлема переходили в кольчужный шарф, спереди и сзади прикрывавший шею кутваля. Нетерпеливым движением Скафлей откинул шарф, и Алладин с удивлением обнаружил, что кутваль крепости - очень молодой человек, но при этом явно сильный и опытный воин.