Брови Брайана взлетают вверх, но он не смеет спорить.
Оказавшись наконец-то в одиночестве я падаю на диван. Меня все еще одолевают сомнения, но я хочу жить одни днем. Пусть будет как будет. Мне хочется попробовать. Этого хочет мое сердце, а мозг кричит, что я полная идиотка, потому что мне не на что надеяться.
На журнальном столике я замечаю пару писем, которые не разобрала мама. Я аккуратно беру небольшую стопку и начинаю их просматривать. Через пару мгновений я добираюсь до белого конверта где нет отправителя. Руки начинают трястись, потому что он адресован мне.
-Нет, нет, нет. – шепчу я, медленно открывая его.
Развернув белую бумагу, я увижу текст, напечатанный на компьютере.
«Хэйли, это снова я. Хочу приоткрыть тебе завесу, потому что твоя мама никогда этого не сделает. Она всегда была трусиохой. Я ни в коем случае не хочу сказать, что она плохая, но мне стоит немного открыть ее секрет. Я знаю, что у тебя есть один большой недостаток, не будем упоминать какой, но суть в том, что все твои лекарства эта пустышки, они никак тебе не помогают, попробуй не пить их и все поймешь…»
От шока листок бумаги выпадает у меня из рук. Я знаю, кто это написал.
Чего он хотел мне было до сих пор непонятно. Если это действительно был мой биологический отец, то мне казалось, что он должен начать знакомство совсем иначе.
Я снова беру листок и конверт, руки дрожат от всего происходящего. Ничего такого, за что я могла бы зацепиться: ни обратного адреса, даже нет почтового штемпеля, а это значит только одно, что конверт принес совсем не почтальон. Тогда кто? Кто-то был совсем рядом, а я не заметила? Я подбегаю к окну и смотрю на наш почтовый ящик. Письмо мог положить кто угодно: люди постоянно проходят мимо нашего дома. Руки все еще дрожат, а внутри нарастает тревога. На улице светит солнце, изредка проезжают машины, по тротуару идет пожилая пара. На другой стороне стоит полицейская машина, но внутри никого нет. Вот так вот у нас работает полиция. Никаких признаков чего-то плохого, все идет своим чередом.
Я отхожу от окна и на всякий случай проверяю, что дверь закрыта. Я трогаю щеколду и смотрю, что цепочка висит на двери.
Я себя успокоила тем, что этот человек ничего не значит для меня, он умер еще в далеком прошлом. Пусть пишет сколько захочет, я все равно не буду верить ни единому его слову. Пусть катится к черту.
Единственное, что меня смутило: откуда он знал мое имя и тот факт, что я болею редким заболеванием? Мама ведь говорила, что как только он узнал про беременность, то сразу исчез из ее жизни. Это было загадкой.
Я комкаю с ненавистью листок, где были напечатаны на компьютере буквы, беру конверт и выкидываю все это в мусорное ведро. Пусть исчезнет из моей жизни точно также, как исчез из жизни моей мамы.
Он хочет казаться загадочным? Все эти конверты без обратного адреса (хотя он упомянул какой-то адрес, куда я должна якобы приехать за ответами), письма, написанные на компьютере. У меня нет к нему вопросов, пусть отвалит от меня.
От всех эмоций, что переполняют меня, я иду к раковине на кухне и включаю воду. Она приятно шумит, я внимательно наблюдаю за ней. Иногда мне кажется, что вода все-таки прекрасна, она может менять форму. Сейчас это просто струя, а потом она может быть совсем другой. Например, оказаться в кружке или в бутылке.
Что, если бы я была другой? Все было бы проще? Или ничего не изменилось? Я бы осталась той же самой Хэйли, что и есть сейчас?
Я сую ладони под теплую струю воды, она тут же обволакивает мою кожу. Кажется, что я нормальная и вода не причиняет мне никого дискомфорта. Все же в порядке, правда? Я ничем не больна, я нормальная, как и все остальные девушки. Через пару минут руки начинает жутко щипать, но я не убираю их от струи воды, все еще держу. Нет, это самовнушение, я не болею, все это неправда. Мне ничего не будет, моя кожа все еще идеальная, но вижу, как на ней появляются красные волдыри, еще пару мгновений и боль становится невыносимой. С криками я убираю руки из-под струи и прижимаю их к своей майке. Кожа горит, словно только что кто-то поджег ее спичкой. Руки выглядят как будто их только что покусал рой пчел.
Все это по-настоящему, это никак не изменить. Почему я до сих пор не смирюсь с этим? Почему я все еще пытаюсь доказать, что я могу быть нормальной. Не могу, однозначно. Когда я уже смогу принять себя?
Через час оттек спадает, руки все еще покрасневшие, но уже выглядят так, будто их покусали комары, а не пчелы.