Больше ничего в моей жизни не произошло, поэтому я решаю отправить то, что написала.
Иногда я думаю, что вот я сдам экзамены, поступлю в колледж, а дальше что? Как я буду учиться? Дистанционно? Хорошо, я получу какую-нибудь профессию, а смогу ли работать?
От всех этих мыслей начинает кружиться голова и я решаюсь подойти к окну. Из моего окна на втором этаже прекрасно просматривается весь периметр. Вижу, как у соседнего дома стоит белый фургон, и какие-то парни выгружают оттуда черный кожаный диван.
Полгода назад в этом доме жила миссис Абрамс. Это была милая старушка лет восьмидесяти, она часто приходило ко мне на чай, но ее забрали дети, потому что она себя начала совсем плохо чувствовать и должным образом не могла за собой ухаживать, а дом выставили на продажу.
Это ее внуки или у нас будут новые соседи? Вокруг белого фургона бегает белый лабрадор и мешает парням выгружать диван.
-Отойди, Майлз! – кто-то кричит из парней, но собака не думает уходить.
Вскоре парни возвращаются, громко смеются, садятся в фургон и уезжают.
На следующее утро, когда мама возвращается со смены, я сижу и пялюсь в телевизор уже часа два.
-Так можно испортить глаза, Хэйли, - игриво произносит она и кидает мне что-то на диван.
-Что это? – спрашиваю я. Это оказывается лишь обычная почта: ежемесячные счета, какая-то реклама, я даже не досматриваю все до конца, а просто кидаю эту стопку на журнальный столик.
Я замечаю, что мама стоит напряженная, явно хочет что-то сказать, но боится, думает, что я как-то странно отреагирую.
-Что-то случилось? – интересуюсь я, мама тем временем поджимает губы и садится со мной рядом на диван. От нее пахнет медикаментами, под глазами небольшие синяки, на лбу появилась небольшая морщинка.
-Хэйли, - начинает она, - Знаю, что я решила, что так будет лучше для тебя, поскольку ты особенная, но сегодня я говорила с одним очень умным человеком, и он мне порекомендовал разрешить пойти тебе в школу.
-Оу, - я издаю какой-то странный возглас, быстро встаю с дивана и начинаю ходить по комнате, будто меня кто-то ужалил.
-Знаю, что ты привыкла на домашнем обучение, но неужели тебе не хочется окунуться в эту атмосферу, посетить выпускной? Найти друзей, может быть молодого человека, - последнее словосочетание мама произносит совсем тихо, но я его разбираю.
Во мне начинают бушевать сразу ураган эмоций: я взволнована, испугана, рада, огорчена, раздосадована.
-Зачем? – еле слышно спрашиваю я, наверное, даже саму себя.
- Ты сидишь в этих четырех стенах почти одна, мы боимся всего, что с тобой может случится, я постоянно переживаю за тебя…
- А в школе переживать не будешь? – обрываю я ее, - А если меня там снова обольют, а если я попаду под дождь? Как быть тогда?
Мама снова прикусывает губу, я думаю, что еще немного и из нее пойдет кровь.
- Мне сложно это говорить, Хэйли, но что ты будешь делать, когда меня не станет? Как ты сможешь заботиться о себе, если постоянно всего боишься? – я вижу, как у мамы по щеке потекла слеза, она сжала руки в кулаки.
-Ты сама меня сделала такой! – взрываюсь я, - Как ты себе это представляешь? Что люди подумают, узнав о моей болезни? Говоришь мне найти молодого человека, а как ты думаешь, что он скажет о моей болезни? Извини, сегодня я не смогу выйти на улицу потому что идет дождь, или извини я не могу сходить с тобой на пляж, и нет, не спрашивай меня, почему я такая странная? Ты этого хочешь?
Я понимаю, что мои щеки все в слезах, я чувствую, как они обжигаю мою шею.
-Хэйли! – мама срывается на крик, - Я хочу, чтобы ты была счастлива! Я хочу, чтобы ты смогла жить нормально! Чтобы поступила в колледж, нашла работу и создала семью! Ты делаешь меня несчастной, когда говоришь такое…