Виль Евгения
Аллея
- Ну, что там? - громко возмутилась молодая модно одетая девица в белом пальто.
Очередь недовольно переговаривалась. Зинаида Федоровна, сухая маленькая старушка со сгорбленной временем спиной и дрожащими руками шарила в сумке тихо, испуганно шепча: "Я сейчас, да куда же... Да как же это...
- Заранее готовить нужно, - суровым тоном укорила ее дородная кассирша.
- Нашла, - по-детски радостно сообщила Зинаида и вытащила обрезанный пакет из-под молока, приспособленный вместо кошелька.
- Давайте уже быстрее, - поторапливал студент. - Может, я быстро заплачу и пойду, мне только это, - он показал кассирше банку с энергетиком.
- Нельзя, я уже пробила.
Зинаида Федоровна мучительно отсчитывала мелочь, близко поднося к подслеповатым глазам монеты.
- На паперти она, что ли, стояла? - возмутилась дама с полной корзиной продуктов. - Всю очередь держит... Обязательно же в обед таскаются, другого времени у них нет!
Наконец-то старуха расплатилась, и ее быстро затерли в сторонку. Она раскрыла небольшой пакет с простенькими леденцами и разложила их по карманам поношенного коричневого плаща, остальные небогатые покупки убрала в самодельный тканевый мешок и медленно, тяжело перебирая ногами, двинулась к входу.
На улице моросил мелкий дождик, старушка скромно села под навес остановки. На другой конец лавочки пристроилась мамочка с малышом лет четырех. Мальчик без конца говорил и прыгал, его переполняла безмятежная радость. Мама устало что-то ему отвечала и поглядывала на дорогу. Зинаида достала один леденец и, ласково улыбнувшись, протянула его на раскрытой ладони.
- Хочешь конфетку? - спросила она у мальчика.
Малыш двинулся было угоститься, но мать его поймала, посадила к себе на колени и, недобро взглянув на старуху, сказала шалуну:
- Никогда ничего не бери у чужих людей! Понял? - потом повернула голову к Зинаиде. - Ему нельзя конфеты, он еще мал...
- Прости, дочка, - смущенно прошептала Зинаида Федоровна и сунула конфету обратно в карман. Она всегда носила, эти сладкие гостинцы с собой, потому что Сашенька очень любил их, когда ему было шесть. Внучек часто и подолгу гостил у бабушки, но после развода сына невестка отказала Зинаиде в этой радости. Теперь Саше уже исполнилось десять, но баба Зина все еще покупала и всегда держала в кармане маленькую сосательную радость в цветной обертке, тайно надеясь на встречу.
К остановке подкатил десятый номер. Грязный от осенней непогоды автобус, весь раскрашенный пестрой рекламой, как клоунским гримом, натужно выпустил из трубы на крыше клуб черного густого дыма и открыл двери. Зинаида Федоровна с трудом поднялась по высоким ступеням внутрь.
- Садитесь, - послышалось справа, и девушка уступила старушке место. Та поблагодарила и села. Ехать-то предстояло всего две остановки, но эти редкие поездки и ежедневные прогулки в парке позволяли Зинаиде наполнить жизнь смыслом.
За окном медленно проплывали дома, перекрестки, пешеходы, деревья. Автобус неспешно полз по забитому автомобилями широкому проспекту к остановке. Еще в молодости они с мужем, который покинул ее уже четыре года назад, получили свою небольшую квартиру на первом этаже в доме рядом с городским парком. Это семейное гнездо Зинаида очень любила, пока в нем жили и подолгу гостили любимые ею люди, теперь в нем осталась только она одна. Женщина смотрела в окно. Осенний дождик ронял частые слезы на стекло, они дрожали, собираясь в более крупные, и скатывались вниз. Раньше они с внучком любили играть с дождем: каждый выбирал себе каплю и следил, как она "ползет" по окну. Мальчик даже тер стекло пальцем, чтобы именно его "капитошка" добежал до низа первым. Сейчас Зинаида с грустной улыбкой следила за слезами неба. Из задумчивости ее вывел телефонный звонок.
- Мам, - прозвучал родной голос в трубке.
- Сынок! - обрадовалась Зинаида.
- Да, мам. Ты поехала, что ли, куда-то? Дождь ведь... Холодно, скользко...
- Я только в магазин...
- Недавно падала. Зачем ты ездишь? У тебя же рядом есть магазин! Я чего звоню-то, мы опять не приедем. На работе завал, у Сашки соревнования. Да и с Вероникой снова поссорились, сам еле сына выпросил. В общем ты понимаешь...
- Понимаю, - дрогнувшим голосом отозвалась Зинаида.
- Мам, не надо - пожалуйста...
- Все хорошо, сынок.
- Мы обязательно как-нибудь приедем, правда. Утихомирится все, и приедем.
- Хорошо, Николенька, не беспокойся.
- Вот и молодец, постарайся не ездить, у тебя ноги слабые, - заметно повеселевшим голосом отозвался мужчина.
- Не волнуйся, я потихонечку...