— Могу. Лорд Хардинг ни разу не довёл дело до конца, — хмыкнула она, упиваясь обескураженным видом маркизы. — Да-да, он прерывал половой акт и…
— Прекрати, Шейла, — поморщилась Венона. — Как ты можешь говорить об этом… вот так…
Ольга мысленно застонала.
— Когда ты успела стать такой? — раздражение женщины прорвалось сквозь маску напускного спокойствия. — Ты взламываешь ящики и поднимаешь руку на мужа. Это самое худшее, что ты могла сделать. Мужчины не прощают подобного. Тебе очень повезло, что он не тронул тебя ответно. Разве этому тебя учили в пансионе? Я тебя не узнаю. Твой покойный отец вложил в твоё воспитание столько средств, что тебе следовало бы…
— Меня оскорбили, — прервала Ольга поток незаслуженных обвинений. — По-вашему, я должна была смолчать и проглотить обиду?
— Шейла, девочка моя… Я всё понимаю. Последнее время тебе было нелегко. Ты перенесла тяжёлую болезнь и мне очень больно говорить об этом… — Венона тщательно подбирала слова. — Весь вечер я думала… Ты всегда вела себя безупречно и не давала повода для недовольства собой. Скажи мне, кто смутил твой покой? Кто этот мужчина? Поверь мне — всё сказанное тобой останется между нами. Родная моя, как бы тебе не было сейчас плохо, то, что ждёт тебя в ближайших два года, во сто крат хуже.
Ольга устало потёрла лицо:
— Нет никакого мужчины. Это у лорда Хардинга есть обожательница Саманта и, скорее всего, в Лондоне есть любовница.
Маркиза горестно вздохнула:
— Мужская неверность… — запнулась она. — Нарушенные обеты… Общественное мнение столь снисходительно и сдержанно относится к мужской неверности.
— Стенли чётко озвучил свои требования и не пойдёт на уступки, — настаивала на своём Ольга.
— Насколько я поняла, у него нет прямых доказательств твоей измены. Безымянные письма могут подкинуть из зависти. Вы такая красивая и состоятельная молодая пара.
— А вам не кажется, что лорд Хардинг уж слишком рьяно ухватился за возможность развестись со мной? Даже в ущерб своей безупречной репутации.
— Он забыл о своём отце, — воинственно вздёрнула подбородок леди Стакей. — Он будет вынужден прислушаться к мнению графа Малгри на сей счёт. В этом деле нельзя принимать скоропалительных решений, равно как и не пытаться сразу же осуществлять задуманное. Однако, как оказался скор на расправу лорд Хардинг! — воскликнула она.
— Я никому не позволю вмешиваться в свою личную жизнь и не стану навязывать себя мужчине, которому не нужна, — не осталась в долгу Ольга. — Да и он мне… — вздохнула она, мысленно закончив фразу: «Глубоко безразличен». Нет, не настолько глубоко, чтобы очередное упоминание о нём не отозвалось участившимся сердцебиением. Она бы с удовольствием рассталась со Стенли по-другому: красиво, без взаимных оскорблений и обид.
— Раз ты не ждёшь ребёнка, значит, нужно выяснить, кто подкинул письма и заставить мерзавца признаться во всём, — неожиданно заявила маркиза, вставая и проходя к кофру.
Ольга удивилась. Она ждала чего угодно, только не поддержки «мамы» в этом вопросе. Либо Венона очень хорошо знает об упрямом характере дочери и станет её союзницей — всё же это было в её интересах, — либо она что-то задумала.
«Виконтесса» склонялась к первому. Что леди Стакей не станет сидеть, сложив руки, Ольга не сомневалась. Женщина попытается восстановить справедливость и с триумфом вернуть Шейлу в семью супруга, потребовав при этом кругленькую сумму за причинённый моральный ущерб. Захочет ли дочь простить недоверие и нанесённое оскорбление — её не волновало. Своё благополучие Венона ценила превыше всего.
«Мама» распахнула «дорожный шкаф» и бегло осмотрела его содержимое:
— Где твои украшения?
— Второй ящик справа.
— И это всё? — повернулась она к дочери с открытой шкатулкой в руках. — А где остальное?
— Осталось в поместье, — безэмоционально ответила Ольга.
— Ты не забрала ларец с фамильными драгоценностями? — глаза маркизы увеличились как минимум в два раза.
— Я не планировала уезжать из Малгри-Хаус навсегда, — возразила «виконтесса». — Я собирала кофр для поездки в Лондон.