— Какое письмо? — испуганно сжавшись, заныла Саманта. — Джеймс, — позвала она брата.
— Тебе уже лучше? — послышался от окна его голос. — Нам пора ехать. Собирается гроза. Ещё нужно успеть заехать к баронету.
Маркиза раздражённо развернулась навстречу мужчине.
— Ей и не было плохо, — заявила она не терпящим возражений тоном. — Лорд Роулей, пожалуйста, передайте леди Роулей, что я сегодня навещу её. Поведение вашей сестры выходит за все допустимые рамки приличий.
Он вздёрнул подбородок и сурово посмотрел на девушку:
— Саманта, что всё это значит?
Она пугливо глянула на Ольгу, медленно встала и качнулась в сторону брата. Он подхватил её под руку:
— Едем! — отбросил носком сапога попавший под ногу осколок чашки.
Саманта повернулась к хозяйке дома:
— Простите, леди Стакей, что всё так вышло, — её глаза наполнились слезами. — Шейла, прости, я не намеренно… Я в самом деле перепутала бутылочки…
— Счастливого пути, — холодно отозвалась Венона и, поджав губы, позвонила в колокольчик.
Ольга отошла к окну и наблюдала за отъездом брата и сестры. Скорее всего, ни одного из них она больше не увидит. На душе было тоскливо-муторно.
Подошла «мама» и стала позади неё:
— Вижу, ты усомнилась, что она всё сделала намеренно.
— Не знаю, — обхватила себя руками Ольга. Неприятная нервная дрожь пробежала ознобом по спине. — Вы, в самом деле, были у аптекаря? Это он дал вам бутылочку с бальзамом?
— Нигде я не была, — усмехнулась Венона. — В ней не бальзам, а виски. Бутылочку я отняла у Селмы, когда та была уже пуста. Но запах лавра слышен и поныне, — принюхавшись, женщина шумно втянула воздух. — Его ни с чем не спутаешь.
— А-а, поняла. Я её выбросила, а она, значит, подобрала, — не удивилась Ольга. Ей бы следовало догадаться об этом и вылить опасную смесь. А вот с Самантой самовнушение сыграло злую шутку.
Маркиза обняла дочь за плечи:
— Так и есть. Глупая женщина выпила всё быстро, не имея понятия, как бальзам употреблять правильно. Потом лежала и мучилась… — она наклонилась к уху Ольги и шепнула: — изошла кровью.
— Из-за лавра? Никогда бы не подумала.
— Из порошка коры лавра готовят настой, который убивает зародившееся дитя в утробе матери. Старое действенное средство. Каждая женщина знает.
— И действенно только на ранних сроках, — догадалась «виконтесса», морщась. — А так вызывает лишь сильное кровотечение. И Саманта знает об этом.
— Мерзавка! И как же умело вывернулась! — возмущённо воскликнула она. — Ах, как поздно всё открылось. То падение с лошади… У тебя уже мог быть большой ребёночек. А в последний раз она тебя чуть не… — Венона села на софу и выдернула из-за манжеты бирюзового шерстяного платья носовой платочек. Всхлипнула: — Она ответит за всё.
— Как ответит? — подсела к ней Ольга. — Думаете, вы поедете, всё расскажете леди Роулей, она поверит вам, а не дочери, и отдаст её на съедение обществу? Забудьте! Они не допустят скандала. Вы бы допустили?
— Шейла, не сравнивай себя с ними. Ты бы никогда не опустилась до такого.
Ольга тяжело вздохнула: Саманта виновата, но она не планировала смерть Шейлы. Виконтесса должна была потерять только ребёнка. Это случайность, что она в тот момент оказалась в библиотеке на стремянке. Падение с лошади пока в расчёт не бралось.
«Мама» мстительно прищурилась:
— Им моё молчание дорого обойдётся. Очень дорого.
— О письмах, похоже, она ничего не знает, — сделала вывод Ольга. — На книгу никак не отреагировала.
— Я ей не верю. Мерзавка… — ответила резко Венона. — Тебе удалось что-нибудь узнать у виконта?
— Он ничего не знает о письмах. Джеймса можно вычеркнуть из списка подозреваемых.
— Кто остаётся кроме Саманты? — маркиза отпила из своей чашки и удовлетворённо отметила: — Хороший виски. Ирландский.
— Стенли и леди Линтон. Саманта травила… меня лавром, а письма… писал Стенли?
Женщины посмотрели одна на другую: леди Стакей — вопросительно, Ольга — растерянно.