Нам? Что они задумали? — встрепенулась Ольга.
— Миледи, подумайте, какие возможности откроются лично перед вами в Китае. Я обещал содействие в устройстве вашей личной жизни, а своё слово я держу, вы знаете, — увещевал баронет Венону.
Маркиза замолчала, а «виконтесса» до звона в ушах вслушивалась в тишину за дверью, думая, что же такое непоправимое сделал Барт? Не пора ли ей войти и спросить напрямую? Она опустила глаза на зажатую в руке дверную ручку. Костяшки пальцев побелели от напряжения.
Раздалось негромкое покашливание мужчины.
— Это вас вдохновит и придаст сил, — спокойно и жёстко сказал он.
Ольга не выдержала и осторожно потянула ручку на себя, приоткрывая дверь шире и заглядывая в образовавшуюся щель.
Баронет, отодвинув какие-то бумаги в сторону, заполнял чек.
Ольга наблюдала за «мамой», как та зорко следит за выводимой мужчиной цифрой.
— Сожалею, сэр Барт, но Шейла ничего не желает слышать ни о вас, ни о ком бы то ни было ещё. Я говорила вам вчера.
Быстро глянув на женщину, Чёрный гриф приписал к выведенной цифре ноль:
— Вы мать и должны повлиять на дочь.
Быстро написал сумму прописью, черкнул размашистую подпись и подвинул чек Веноне:
— Вы не позволите ей сделать непоправимую ошибку.
— Я не стану этого делать, — отодвинула бумажку маркиза, а «виконтесса» вскинула бровь: она торгуется или приняла сторону дочери?
Мужчина задумчиво побарабанил пальцами по столу:
— Она ничего не рассказывала вам о нём?
— О, нет! В этом будьте уверены.
— Вы не заметили, она не встречается с ним тайно?
— Она днём почти не выходит на улицу, а ночью — из своей комнаты.
— Быть может, ей передают письма?
— Нет, ничего подобного не замечено. Мне докладывают о каждом её шаге.
У Ольги самопроизвольно приоткрылся рот. За ней следят? И кого они называют «он»? Что за мышиная возня ведётся за её спиной?
— Я оставлю бумаги и вернусь после ленча, — заверил Барт. — Очень надеюсь, что к тому времени они будут подписаны. У нас мало времени, миледи. Очень мало.
С тяжёлым вздохом леди Стакей посмотрела на чек:
— Я ничего не могу вам обещать.
«Виконтесса» вытянула шею, тревожно следя за тем, как рука «мамы» тянется к ценной бумаге.
— Не обещайте, а просто сделайте, — сердечно промолвил баронет. — Вы же не хотите, чтобы ваша дочь узнала, где я видел ту книгу?
Женщина отдёрнула руку и неестественно выпрямилась:
— Книгу? Какую книгу?
— Розовый томик стихов, — хмыкнул гость презрительно. — Миледи, передо мной можете не разыгрывать одну из своих занимательных пьес в лицах. Я вижу вас насквозь.
Маркиза потеребила бутылочку с нюхательной солью, но дальше этого не пошла.
— Замолчите, вы ничего не знаете, — заявила она. — Книга странным образом исчезла вот отсюда, — окинула она взором салон. — Шейла забыла её забрать в свой предыдущий приезд. Она вообще забыла, когда последний раз держала её в руках. После падения со стремянки моя бедная девочка многого не помнит.
— И вы предпочли промолчать, — ухмыльнулся Спарроу.
— А как я смогу объяснить, куда пропала книга? Быть может, это вы её взяли. Кроме вас меня никто не навещает. И подложные безымянные письма тоже ваших рук дело! У вас ведь есть мотив, как сказала бы Шейла.
Чёрный гриф откинулся на спинку скрипучего стула, а Ольга поморщилась — противный звук раздражал, как и сидящий на стуле мужчина.
— У вас неблагонадёжная прислуга, миледи, — мрачно парировал он.
— Думаете, кто-то подкупил… кого же?
— Подозреваю, что вы знаете гораздо больше, чем рассказали мне.
— Вы о чём?
— Вы ведь знаете, кто подкинул письма. Иначе прямо указали бы на меня.
Похоже, маркиза растерялась:
— Я была уверена, что знаю, но Шейла… она зародила в моей душе сомнение. Не знаю, как у неё получается думать так глубоко и быть настолько убедительной… Раньше я за ней подобного не замечала.