— Это брачный контракт, — голос Барта стал напряжённым. — Он без даты. Следующий день после вашего развода станет днём нашего венчания.
Круто! Ольге не хватало воздуха. Строчки не просто прыгали перед глазами. Они ещё и расплывались! Одно дело находиться два года в ссылке и вести тихую и скромную жизнь затворницы, другое — прослыть прелюбодейкой, любовницей… баронета. Этого ничтожества! Этого…
Она отодвинула бумаги и встала:
— Спасибо за ваше участие и заботу, сэр Барт, но я не могу воспользоваться вашим предложением. Я еду в Сафрон-Уолден, — не сочла нужным объяснить причину отказа.
— Не едете, — перекрыл ей выход мужчина. Надавил на её плечо, насильно возвращая на сиденье стула.
Ольга поморщилась от неприятного ощущения касания к её плечу. Он считает, что у неё нет выбора? Думает, что смеет указывать ей, как жить? Это её жизнь, а не его! Она живёт, а не он! Будет она дышать или задыхаться — зависит только от неё!
Она подняла голову и встретилась с тяжёлым взглядом глубоко посаженных карих глаз. В них читалось превосходство и решимость. Манипулировать таким… знающим человеком, как окрестила его маркиза, никогда не получится.
Чёрный гриф приблизил к ней побагровевшее лицо:
— Я вчера побывал в поместье Малгри-Хаус. Ваш муж уже всё знает… о нас.
— Нет никаких «нас», — усмехнулась она. — Есть ваше слово против моего.
Она всё будет отрицать. Если понадобится, подаст на негодяя иск в суд за клевету и распространение ложной информации!
— Вы ведь не желаете ему смерти? — подозрительно любезно поинтересовался Барт.
— Кому? — невольно вздрогнула Ольга.
— Лорду Малгри.
Мартину? На какой-то миг ей показалось, что она ослышалась.
— Я проследил за вами, когда вы вместе ушли от церкви, — во взгляде баронета промелькнуло злорадство.
Он видел… — глаза Ольги блуждали по столу: по бумагам, чернильному прибору, книгам, чугунной статуэтке коня. Показалось, что животное качнулось, махнуло хвостом и осуждающе повернуло голову в её сторону.
— Это вы написали те письма, — сказала она дрогнувшим голосом.
— Нет. Но я намерен убить графа на дуэли. Подпишите документы, и я не стану вызывать его на поединок, — он подвинул бумаги под её руку.
Она решительно отодвинула их, вспоминая, что знает о дуэлях — этих пережитках прошлой эпохи. Этого неизбежного зла, которое приходилось терпеть до тех пор, пока не появился закон, воздающий по заслугам за поруганную честь. А до тех пор на дуэлях погибал цвет знати. Косой взгляд, случайно оброненное слово, нечаянный жест могли стоить его владельцу жизни.
— Вы — баронет. Вы не посмеете сделать вызов потомственному графу, — серьёзно сказала она. — Дуэлянты должны находиться на одной социальной лестнице.
Барт торжествующе улыбнулся:
— Уже завтра мне будет пожалован наследственный титул барона.
Ольга вспомнила — потомственный граф не примет вызов даже от барона. Не тот уровень! Для соблюдения всех формальностей существуют секунданты. Они не допустят нарушения правил дуэльного кодекса. Она расслабленно улыбнулась.
— Уверяю вас, лорд Малгри непременно примет вызов, — будто прочёл её мысли мужчина. — Этот чистоплюй скорее станет к барьеру, нежели сделает достоянием общества позорящие его честь отношения с женой сына. Как бы после огласки его сиятельству не пришлось пустить себе пулю в лоб.
— Вы шантажируете меня, — потрясённо выговорила Ольга.
Чёрный гриф ухмыльнулся и пригладил редкие влажные волосы:
— Я позабочусь, чтобы ваш искуситель умер быстро. Не сомневайтесь: с расстояния в сорок шагов я из десяти выстрелов десять раз попадаю в закреплённую в центре мишени игральную карту.
Ольга не сомневалась. Барт Спарроу — потомственный военный. Стрельба из пистолета для него не невинное развлечение. Он уверен в своём успехе.
Она опустила ресницы, скрывая набежавшие слёзы. Лихорадочно думала: что хуже — мнимая измена Шейлы с баронетом и развод через месяц или смерть Мартина? Она задыхалась, хватая воздух открытым ртом. Мысль о том, чтобы жить с сознанием того, что стала причиной смерти лорда Малгри, уже невыносима. Это ли не любовь? Когда по теории Роберта Стернберга присутствуют три её составляющие! Когда близость и влечение с обеих сторон налицо! Обязательства? Они, несомненно, были бы при других обстоятельствах. Мариам Линтон? Ольга уверена, что Мартин вступил с ней в отношения из безысходности. Чтобы забыть. Чтобы забыться. На что она готова пойти? Выбор очевиден.