Ах, как хотела Ольга рисовать так же, как Шейла! Ей бы хватило и половины того мастерства, каким владела виконтесса. Она выдернула тонко заточенный карандаш из низкого керамического стакана и вытащила из папки чистый плотный лист. Положила его перед собой и посмотрела на подсвечник на верхней полке секретера. Мягким росчерком коснулась поверхности бумаги. Ещё. И ещё раз. Тонкие кривые изломы линий наметили очертания чего-то далёкого от оригинала. Перехватив карандаш в правую руку, Ольга, теперь уже размашисто и уверенно продолжила делать наброски подсвечника, почти не глядя на него. Тут же представив себя на месте виконтессы, она осознала, что никогда ранее не испытывала подобного восторга! Как ей нравился процесс рисования! Из-под кончика карандаша появился подсвечник, свеча с наплывшим воском, обгоревший кончик фитиля. Плотные перекрёстные штрихи наложенных теней «виконтесса» растушевала пальцем. Да Ольга понятия не имела, что нужно делать именно так! Удивительно! Правая рука творила всё сама без участия её новой хозяйки, словно жила отдельно. Память тела? Да, в данном случае чудесная, приятная, дарящая удовлетворение и радость.
Секретер! Ольга совсем забыла о нём. Пока никого нет — а время близится к ленчу — нужно успеть обыскать каждый его ящичек и нишу. Ей обязательно нужно найти дневник Шейлы, записи или письма. Малейшая информация поможет чувствовать себя увереннее.
— Не густо, — фыркнула Ольга, открывая один за другим миниатюрные створки и выдвигая ящички. Заглядывала в них, перекатывая карандаши, перебирая бумажки, испещрённые непонятными пометками событий и дат.
Один из ящичков был доверху набит всевозможными ракушками, другой — свечами, третий — округлыми полосатыми камешками, четвёртый… Деньги? «Виконтесса» перебрала крупные монеты с изображением королевы Виктории — серебряные шиллинги. Их здесь не так уж и мало. Карманные деньги леди Хардинг? Неплохо.
В ящичке под столешницей Ольга неожиданно наткнулась на крошечную серебряную чарочку и бутылочку из коричневого стекла. Изучив на ней этикетку, очень удивилась. Взболтала наполовину пустую ёмкость:
— Эликсир Биттнера?
Кто не знает этот широко известный бальзам, который пьют, чтобы восстановить организм после перенесённых тяжёлых заболеваний?! Только Ольга после операции напрочь забыла о нём — было не до этого. И что она потеряла? Не раздумывая, отвинтила крышечку и, дунув в чарочку, капнула в неё золотистой жидкости. Ароматный бальзам рассчитан на добавление его в чай или кофе, а вот беременным женщинам употреблять его категорически нельзя. Знала ли об этом Шейла? Появилась ещё одна версия несчастного случая с виконтессой.
Письма! Из очередного открытого отделения секретера пахнуло сладким приторным запахом. Нетрудно догадаться, что аккуратно сложенные в невысокую стопку послания, на которых адрес был выведен одним и тем же почерком, присланы женщиной. Немного волнуясь, Ольга снова села на стул. Взяв верхнее письмо — судя по дате двухнедельной давности, — и достав из конверта сильно надушенный лист бумаги, пробежала глазами по ровным строчкам.
— Мамочка виконтессы, — заглянула она в конец письма, подписанного полным именем женщины: — Венона Генриетта, вдовствующая маркиза Стакей.
Вот как… Шейла, оказывается, дочь маркиза, выше своего мужа титулом и её отец умер, а мать в данное время путешествует по Европе. Понятно, почему её нет у постели больной дочери. Ей хоть кто-нибудь сообщил, что случилось с её чадом?
— Сладкая женщина, — улыбнулась Ольга, морща нос от конфетного запаха, продолжая читать послание с довольно необычной манерой изложения.
Судя по письму, мама была натурой сдержанной и немногословной, описывая дочери — лаконично, но ярко — некоторые моменты своего вояжа. Заметки в основном касались общения с мужчинами. Оно и понятно, вдовствовать маркиза собиралась недолго. Часто упоминаемый некий граф Роберт Тируитт, ну очень занимал все её мысли. Ознакомившись с содержанием предыдущего письма месячной давности, Ольга удивилась: женщина, находясь ещё дома в… поместье Фалметт — название места жительства нашлось в самом конце письма, — просила у дочери сто фунтов на оздоровительную поездку в предместье Парижа к старинной подруге по пансиону.