Они остановились перед широкой массивной дверью. Его сиятельство распахнул её, пропуская виконтессу, заходя следом и зорким беглым взором осматривая библиотеку.
Стены просторной комнаты с высоченным потолком и узкими окнами, похожими на бойницы, были заставлены многоярусными шкафами. Между ними в нишах — портреты аристократов в царственных позах и одеждах, подчёркивающих их высокий социальный статус.
Книжные шкафы, украшенные витой резьбой, были именно той глубины, которая требовалась, чтобы книги стояли в один ряд, не теснясь и не закрывая друг друга. На нижних полках лежали тяжеленные фолианты в потускневших золочёных и в не менее ценных потёртых кожаных переплётах, папки с рукописями, свёрнутые карты и гравюры.
Главная реликвия аристократического дома — огромные напольные часы* в фигурном корпусе с цветочными маркетри (инкрустацией, прим. авт.) — возвышались на самом видном месте. Металлический циферблат с римским вариантом индикации времени мягко отражал свет.
Громоздкая дубовая мебель, неподъёмные стулья и кресла. Напольный пюпитр для удобства чтения увесистых старинных изданий. Собранная ширма. Коротковорсовые тёмные ковры на полу. Обилие ламп, настенных подсвечников с зеркальными отражателями, напольных канделябров.
Недалеко от камина стояли два широких, похожих друг на друга письменных стола. Кому принадлежал который — отцу или сыну, — догадаться не составило труда. На одном из них властвовал относительный беспорядок, а на другом высились аккуратные стопки книг. Из дорогого настольного кожаного бювара* с бронзовой накладкой — простого и строгого — выглядывала промокательная и писчая бумага. Письменные приборы на обоих столах, пресс для бумаг, подсвечники — всё было выполнено в едином стиле и как нельзя лучше отражало образы своих владельцев.
Тысячи изданий на полках не одного десятка шкафов ждали Ольгу. Ей не терпелось попасть в библиотеку, а оказавшись в ней, она растерялась. Не знала, в какую сторону податься, как найти тот единственный стеллаж, где стоят книги, которые читала Шейла. Как, не вызвав подозрения, выйти из щекотливой ситуации?
— Тауни, — позвал граф Малгри, глядя на высокое окно, занавешенное плотной портьерой, — выходи. Я знаю, что ты здесь.
Ольга с интересом наблюдала, как тяжёлая ткань качнулась и с подоконника в образовавшуюся щель спрыгнула довольно миленькая девочка лет восьми-девяти с книгой в руках. Глянув на них большими выразительными карими глазами, она тяжело вздохнула и шагнула им навстречу. Сделав книксен и опустив голову, проговорила:
— Добрый день, милорд. Добрый день, миледи.
— Что ты читаешь в этот раз? — протянул руку граф. Тауни снова вздохнула и отдала ему тонкую книжицу в мягком переплёте.
Прочитав название, его сиятельство удовлетворённо сказал:
— Похвально.
Девочка посмотрела на виконтессу:
— Я выучила всё, как вы велели. Даже больше, — смутившись от её пристального взгляда, густо покраснела и опустила голову.
Ольга поняла, что слова предназначены ей, и она должна проэкзаменовать девочку. Мягко ответила:
— Очень хорошо. Хочешь рассказать мне сейчас?
— Не сейчас, — возразил граф. — Иди, Тауни. Придёшь сюда вечером, и миледи тебя обязательно спросит, если будет чувствовать себя хорошо. Ты ведь помнишь, что она тяжело болела и ей нужен отдых?
Девочка кивнула, старательно присела в реверансе и поспешно вышла.
Ольга смотрела ей вслед, на её гладко зачёсанные русые волосы, собранные на затылке в строгий тугой пучок, скрепленный узким гребнем, и гадала, кем она приходится Шейле? Кто она — воспитанница графа, племянница, постоянно проживающая в поместье, или иная родственница, находящаяся в гостях?
Ольга подошла к окну, где сидела Тауни и, поправив портьеру, взяла с подоконника другую книгу:
— «Невероятная история о великанах и эльфах». Кэтрин Синклер. Сказка.
— Нелепая сказка, — поправил её граф Малгри, забирая книгу. — Где она её нашла?